– Он хорошо рисует, - попытался ответить Старбак равнодушным тоном.

Салли стояла перед ним.

– Итан говорит, что однажды заберет меня. Сделает из меня настоящую леди, подарит мне жемчуг и кольцо на палец. Золотое. Настоящее, не такое, как это.

Она протянула палец с только что надетым кольцом и коснулась руки Старбака, послав импульс ему прямо в сердце, словно молния. Салли понизила голос почти до заговорщического шепота.

– Вы сделаете это для меня, священник?

– Был бы рад научить вас читать, миссис Декер, - Старбак почувствовал легкое головокружение. Он знал, что должен отдернуть руку от этого поглаживания, но не хотел, да и не мог.

Он был очарован ею и уставился на кольцо. Буквы, вырезанные в серебре, были полустертыми, но все же разборчивыми. "Я люблю тебя", - гласили они по-французски. Это было дешевое французское кольцо для влюбленных, представлявшее ценность только для человека, чья любовь его носила.

– Вы знаете, что написано на кольце, священник?
– спросила Салли.

– Да.

– Скажите мне.

Он посмотрел ей в глаза и сразу же опустил их вниз. Похоть внутри причиняла боль.

– Что там написано, мистер?

– Это французский.

– Но что там написано?
– её палец все еще слегка касался его руки.

– Там написано "Я люблю тебя", - Старбак не смел взглянуть на неё.

Она очень тихо рассмеялась и скользнула пальцем по руке в сторону его среднего пальца.

– Вы дадите мне жемчуг? Как обещал Итан?
– насмешливо спросила Салли.

– Я попробую.
– Ему не следовало это говорить, он даже не был уверен, что хотел сказать это, он просто услышал, что произносит это, и в его голосе прозвучала грусть.

– Вы что-то знаеете, священник?

– Что?
– Старбак поднял на неё взгляд

– У вас взгляд, как у моего отца.

– Неужели?

Ее палец все еще оставался у него на руке.

– Я же не по-настоящему замужем, да?
– она больше не дразнила, но вдруг стала задумчивой. Старбак ничего не ответил, и она опечалилась.

– Вы действительно мне поможете?
– спросила она, и в ее голосе прозвучала нота неподдельного отчаяния. Она больше не флиртовала и говорила как несчастный ребенок.

– Да, - ответил Старбак, хотя точно знал, что ему не следовало обещать такую помощь.

– Я не могу здесь оставаться, - сказала Салли, - я просто хочу оказаться отсюда подальше.

– Я помогу вам, если смогу, - сказал Старбак, и знал, что обещал больше, чем может дать, и что обещание происходило от глупости, но даже в этом случае он хотел, чтобы она ему доверяла.

– Обещаю, что помогу, - сказал он, и сделал движение, чтобы взять ее руку в свою, но она резко отдернула пальцы, когда открылась дверь.

– Раз уж ты здесь, девочка, - произнес Траслоу, - то приготовь нам ужин. Там курица в горшке.

– Я больше не твоя кухарка, - сварливо сказала Салли, потом отскочила, уклоняясь, когда отец поднял руку. Старбак закрыл Библию и задумался, было ли его предательство очевидным для Траслоу. Девушка готовила, а Старбак смотрел в огонь, мечтая.

На следующее утро Томас Траслоу отдал свой дом, землю и лучший кожаный ремень Роберту Декеру. Он лишь наказал мальчишке ухаживать за могилой Эмили.

– Ропер поможет вам с землей. Он знает, что лучше растет и как, и знает животных, которых я оставляю вам. Он теперь ваш арендатор, но он хороший сосед и поможет тебе, парень, но и ты помогай ему. Хорошие соседи делают жизнь проще.

– Да, сэр.

– И Ропер будет пользоваться распилочной ямой в ближайшие дни. Позволь ему.

– Да, сэр.

– А ремень для Салли. Не позволяйте ей командовать тобой. Один удар, и она будет знать свое место.

– Да, сэр, - снова подтвердил Роберт Декер, но без особой уверенности.

– Я отправляюсь на войну, парень, - сказал Траслоу, - только Господь знает, когда я вернусь. И вернусь ли.

– Я должен сражаться, сэр. Неправильно, что я не могу воевать.

– Нельзя тебе, - резко оборвал его Траслоу.
– У тебя на плечах женщина и ребенок. У меня нет никого. Свою жизнь я уже прожил, так что вполне могу закончить ее парочкой уроков для янки, чтобы учились свои загребущие лапы держать при себе.

Он покатал во рту табак и, сплюнув комок, снова посмотрел на Декера: