– От нее один вред, – упрямо повторил Джендри. – От нее, от Пирожка и от Ломми. Они нам только мешают – когда-нибудь нас убьют из-за них. Ты единственный на что-то годишься, даже если ты девчонка.

Арья застыла на месте:

– Я не девчонка!

– Девчонка, девчонка. Думаешь, я такой же дурак, как все они?

– Нет, ты еще глупее. Все знают, что в Ночной Дозор девчонок не берут.

– Это верно. Не знаю, зачем Йорен тебя взял, но, думаю, какая-то причина у него была. Ты девчонка.

– Нет!

– Тогда достань свой стручок и пописай. Ну, давай.

– Я не хочу писать. Хотел бы, так достал.

– Врешь. Ты не хочешь его вынимать, потому что у тебя его нет. Я ничего не замечал, пока нас было тридцать, но ведь ты за нуждой всегда уходишь в лес, а мы с Пирожком этого не делаем. Если ты не девчонка, то, наверно, евнух какой-нибудь.

– Сам ты евнух.

– А вот и нет, – улыбнулся Джендри. – Хочешь, покажу? Мне-то скрывать нечего.

– Нет, есть что, – выпалила Арья, стараясь увести разговор в сторону от стручка, которого не имела. – Те золотые плащи приехали в гостиницу за тобой, а ты так и не сказал нам почему.

– Я сам не знаю. Я думал, что Йорен знает, но он мне ничего не сказал. А вот ты с чего взял, будто они за тобой явились?

Арья прикусила губу, вспомнив, что сказал Йорен, когда обрезал ей волосы: «Из этой шайки половина тут же выдаст тебя королеве за помилование и пару серебряков, а другая сделает то же самое, только сперва изнасилует тебя». Но Джендри не такой – за ним тоже охотится королева.

– Я скажу, если и ты мне скажешь, – решилась наконец она.

– Сказал бы, если б знал, Арри… или как там тебя зовут. У тебя ведь девчоночье имя.

Арья сердито уставилась себе под ноги. Притворяться бесполезно. Джендри знает, и у нее в штанах нет ничего, чтобы его разубедить. Ей остается либо достать Иглу и убить его здесь же на месте, либо довериться ему. Она не была уверена, что сумеет убить его, даже если решится на это: у него тоже есть меч, и он намного сильнее. Придется сказать правду.

– Только Ломми и Пирожок этого знать не должны, – сказала она.

– От меня они ничего не узнают.

– Арья. – Она подняла на него глаза. – Меня зовут Арья. Из дома Старков.

– Старков… – Он помолчал. – Старком звали королевского десницу, которого казнили как изменника.

– Он не изменник. Это был мой отец.

Джендри округлил глаза:

– Так вот почему ты подумала…

– Ну да. Йорен вез меня домой, в Винтерфелл.

– Значит, ты из благородных… леди…

Арья оглядела свои лохмотья и босые ноги, все в мозолях и трещинах. Под ногтями грязь, локти в струпьях, руки исцарапаны. Септа Мордейн ее бы не узнала, а Санса, может, и узнала бы, но притворилась, что не узнаёт.

– Моя мать леди и сестра тоже, но я ею никогда не была.

– Нет, была. Ты дочь лорда и жила в замке, так ведь? И ты… о боги, я никогда… – У Джендри вдруг сделался испуганный вид. – Мне не надо было говорить это… ну, про стручки. И если я справлял при тебе нужду и все такое, то… прошу прощения, миледи.

– Перестань! – прошипела Арья. Смеется он над ней, что ли?

– Нет уж, миледи, я знаю, как себя вести, – стоял на своем Джендри. – Когда к нам в лавку приходили благородные девицы со своими отцами, хозяин всегда велел мне преклонять колено и говорить, только если со мной заговорят, и называть их «миледи».

– Если ты будешь называть меня «миледи», это даже Пирожок заметит. И нужду справляй как справлял.

– Как прикажете, миледи.

Арья стукнула его кулаками в грудь – он споткнулся и шлепнулся наземь.

– Ничего себе дочь лорда! – засмеялся он.

– Вот тебе в придачу. – Она лягнула его в бок, но он только засмеялся еще пуще. – Гогочи сколько хочешь – а я пойду посмотрю, что там в деревне. – Солнце уже опустилось за деревья – вот-вот начнет темнеть. На этот раз Джендри пришлось ее догонять. – Чуешь, чем пахнет? – спросила она.

Он принюхался:

– Тухлой рыбой?

– Ты сам знаешь, что нет.

– Надо поосторожнее. Я пойду кругом, на запад, погляжу, есть ли там дорога. Должна быть, если ты видела повозку. А ты ступай к берегу. Если понадобится помощь, залай по-собачьи.

– Глупости. Если мне понадобится помощь, я буду звать «на помощь». – Она шмыгнула прочь, тихо ступая босыми ногами по траве, и оглянулась через плечо. Джендри смотрел ей вслед с тем мучительным выражением, которое появлялось у него на лице в минуты раздумий. Решил, наверно, что нельзя посылать леди воровать еду. Ох, какого же дурака он теперь начнет из себя строить.