Шрифт:
— Минуточку, господин Голланд, я спрошу портье.
Затем послышался его голос:
— Госпожа Венд в игорном зале.
— Где?
— Она играет в рулетку, господин Голланд.
— Но ведь казино раньше было…
— …у моста, совершенно верно. Но оно переехало. Теперь игорный зал располагается у нас в отеле.
— Куда? — спросил мальчик в лифте.
— В игорный зал.
Лифт заскользил вниз.
— Удачи, — пожелал лифтер, когда я выходил.
— Что?
— Желаю вам удачи, господин!
— О да, — сказал я. — Спасибо! Очень мило с вашей стороны.
7
«Faites vos jeux, mesdames, messieurs!» [35]
Низкий голос крупье звучал приглушенно в большом зале. Играли за двумя столами, и оба пользовались вниманием. Многие игроки стояли. Ставки за правым столом были выше. Его маленький белый шарик как раз попал в лунку.
35
Дамы, господа! Делайте ваши ставки! (фр.)
«Vingt-sept, rouge, impair et passe!» [36] — выкрикнул крупье.
На этом номере ставок не было. Два игрока выиграли на Cheval [37] , пара других — на простой шанс. Игорный зал в Зальцбурге не отличался помпезной роскошью казино в Баден-Бадене, не было ни сверкающих монстров под потолком, ни золоченых кариатид. Но были отличные ковры, гобелены на стенах и массивная клубная мебель. Служители носили ливреи, кружевные жабо и эскарпы [38] , крупье были безупречно одеты. И в Зальцбурге следовали правилу, что деньгами легче всего рискуют в атмосфере роскоши.
36
Двадцать семь, красное, нечет и пасс (перебор)! (фр.).В рулетке термин «passe» означает ряд цифр от девятнадцати до тридцати шести включительно. (Прим. ред.)
37
Cheval (фр.; букв,лошадь) — ставка на два номера на линию, разделяющую два квадрата, при этом выигрыш вдвое меньше, чем при ставке на один из этих номеров. (Прим. ред.)
38
Мужские туфли с пряжками в стиле рококо (от фр.escarpin). (Прим. ред.)
«Vingt-sept, rouge, impair et passe!»
За столом послышались удивленные возгласы. Дважды подряд выпал один и тот же номер. Какая-то пожилая дама никак не могла успокоиться: «Это ужасно, господа, ужасно! В первый раз у меня уже были „лошадки". Я хотела поставить на этот номер и удвоить ставку, но мне не хватило духу! Господи, уму непостижимо!» Ее голос дрожал, она была готова расплакаться. Один из крупье кивнул ей, второй уже снова крутил рулетку.
«Faites vos jeux, mesdames, messieurs!»
Публика была разношерстной. Здесь были дамы в платьях для коктейля и крестьяне в грубошерстных костюмах. Крестьяне делали самые высокие ставки. Казалось, денег у них было больше всех. Тяжелые и широкоплечие, они возвышались над столами и клали на стол фишки потрескавшимися красными руками. Среди игроков женщин было больше, чем мужчин, и многие из этих женщин были старше пятидесяти. Некоторые явились в сопровождении хорошо одетых господ. Молодые жиголо стояли позади своих дам и со скукой взирали на происходящее.
«Trois, rouge, impair et manque!» [39]
Через короткие промежутки времени голоса крупье взлетали над шепотом игроков; они были сигналами удачи, дорожными знаками страсти, которая так же стара и неистребима, как само человечество.
«Rien ne va plus, monsieur, rien ne va plus!» [40]
Мне вспомнились голоса из громкоговорителя на аэродроме в Берлине, я закрыл глаза и снова услышал их: «Внимание! Объявляется посадка на самолет компании «Пан-Америкен ворлд эйрвейз» на Дюссельдорф и Лондон, номер рейса семь — пятьдесят четыре. Пассажиров просят пройти на посадку к выходу три. Желаем счастливого полета!»
39
Три, красное, нечет и манк (недобор)! (фр.)В рулетке термином «manque» называется первый ряд цифр от одного до восемнадцати включительно. (Прим. ред.)
40
Ставок больше нет, господа, ставок больше нет! (фр.)
Голоса все звенели — те, из аэропорта, и эти, крупье, — а я думал о Сибилле, и мне было страшно. С тех пор как я нашел сережку, покой оставил меня. Каждое мгновение, думал я, со мной может что-то случиться, что-то неотвратимое, непоправимое, ужасное. Вокруг была только видимость безопасности. Тишина вокруг меня была тишиной в эпицентре смерча. Смерть Эмилио Тренти не потрясла меня. Сережка Сибиллы выбила из колеи.
«Cinq, rouge, impair et passe!» [41]
41
Пять, красное, нечет и пасс! (фр.)
Тут я увидел Петру. Она сидела за вторым столом возле старшего крупье и была полностью погружена в игру. Ее вид поразил меня. Потому что женщина, сидящая здесь, за столом, обитым зеленым сукном, в открытом серебристом платье для коктейля, с сигаретой в руках, была не та Петра, которую я знал несколько часов назад. Это была совершенно другая женщина.
Я встал за колонну, откуда мог наблюдать незамеченным, и уставился на нее. Фишки она ставила не сама. Она подвигала крупье рядом с собой столбик фишек и тихо переговаривалась с ним. Он кивал и бросал фишки на поле. Я обратил внимание, что Петра играет исключительно пятьюдесятьюшиллинговыми фишками, и притом ставит не меньше восьми штук. Сейчас она играла на одиннадцать вместе с другими четырьмя игроками, на тридцать пять, на последние шесть и на последние три.