Шрифт:
— Разумеется, фрейлейн.
— К тому же у меня нет денег…
— Вы — наша гостья. Мы откроем вам счет в банке.
— Но я не могу принять этого!
— Можете, фрейлейн, можете! Господин посол обожает красивых женщин. Для него они — посланцы Божьи, — возразил атташе по культуре, подумав про себя, как это противно снова и снова повторять все те же фразы. Он решил поговорить со своим начальником. Почему это ондолжен приглашать этих молоденьких девушек. Если министерству иностранных дел в Риме нужны эти осведомительницы, пусть он, черт возьми, придумает что-то новенькое! Ну сколько можно рассказывать романтические сказочки о бесплатном пребывании в Риме…
— Я… я думаю, что это самое поразительное приглашение в моей жизни! — сказала потрясенная Петра Венд.
«Ну, слава Богу», — подумал атташе по культуре и, улыбаясь, спросил:
— Стало быть, вы едете?
— Да, — ответила Петра.
Снаружи завыли сирены. Воздушные бои за Дойчен бухт докатились до Берлина.
10
В эту ночь столица рейха потеряла всего лишь 526 человеческих жизней. Это была относительно спокойная ночь, были сброшены в основном фугасы и зажигательные бомбы.
Двумя днями позже Петра Венд, готовящаяся к отъезду, получила по почте повестку, в которой ей сообщалось, что она должна явиться в комнату 314 Ведомства иностранных дел на Вильгельмштрассе к господину Яну. Срочно.
Господина Яна звали Хельмут. Он встретил ее на пороге своего кабинета, высокий, темноволосый и мрачный.
— Фрейлейн Венд, вы подавали документы на выезд в Италию?
— Да, но в полицию, а не к вам, — ответила сбитая с толку Петра.
— Полиция поставила нас в известность, — ответил господин Ян, разглядывая свои желтые от никотина пальцы.
— Я приглашена итальянским посланником…
— Мы знаем это, фрейлейн Венд, мы знаем все. Вы, конечно, радуетесь вашему приглашению.
— О, конечно, господин Ян, конечно. Вы только подумайте, в Италии уже совсем тепло! И никаких бомб, и этого жуткого страха! Я так счастлива, господин Ян!
— Я полагаю, фрейлейн Венд.
— А разве не так?!
— Так, фрейлейн Венд. Только вы не поедете в Рим.
— Я… что?
— Вы не получите разрешение на выезд.
— Я не понимаю…
— Мы не выпустим вас, фрейлейн Венд. Ели только вы немножко не поможете нам.
— Но как я могу?..
— Фрейлейн Венд, — сказал Ян и меланхолически оттопырил свою и без того длинную верхнюю губу. — В Риме вы будете контактировать со многими людьми, в основном с мужчинами. Эти мужи занимают высокие государственные посты, среди них будут и промышленники, и политики. Могу себе представить, сколько интересного могут рассказать эти люди.
Петра молчала.
Вошел мужчина с одной рукой, поднял свою правую в знак приветствия и доложил, что в скором времени ожидается воздушный налет.
— Благодарю вас, — сказал господин Ян. Затем, обернувшись к Петре:
— Будем откровенны, фрейлейн Венд. Мы знаем, что предстоит вторжение в Италию, но не знаем где. Мы знаем, что наши доблестные итальянские друзья намерены нам изменить, но не знаем когда. Мы бы очень хотели это узнать. Если бы вы могли помочь нам в этом отношении, то я мог бы способствовать вам в незамедлительном получении разрешения на выезд, а также выразить нашу признательность в финансовом отношении.
— А если я не смогу вам помочь?
Господин Ян грустно покачал головой:
— У нас так много фабрик, фрейлейн Венд. Вы консультант по костюмам? Профессия, не имеющая военного значения. Я слышал, что на «Сименс и Хальске» еще требуются работницы на конвейер. Вы знаете, где расположена эта фабрика?
— На севере.
— Да, а в северной части города бомбы падают особенно часто, фрейлейн Венд. И рабочий день на «Сименс и Хальске» начинается в шесть часов утра…
Петра ничего не ответила.
— А может случиться, — он впервые мило улыбнулся, — что вас распределят в ночную смену. И тогда смена будет начинаться в девять вечера, а заканчиваться в шесть утра.
11
Со времени того разговора в комнате 314 на втором этаже Ведомства иностранных дел на Вильгельмштрассе до этой зимней ночи в отеле «Питтер» в Зальцбурге прошло двенадцать лет. Дойдя в своем рассказе до этого места, Петра Венд — сама повзрослевшая на двенадцать лет — опустила голову и замолчала. Я подумал, что за эти годы с лица земли исчезло Ведомство иностранных дел на Вильгельмштрассе, и сама Вильгельмштрассе, и, возможно, тот господин Ян, и спросил: