– Ты что, Сангар?! Это же я!

– С ума сошел, вот так врываться в машину? А если бы я выстрелил?

– Но не выстрелил же?

– В следующий раз завалю.

– В следующий раз я обозначу себя, – усмехнулся Атари.

– Так какая обстановка у дома, где размещена семья?

– Самая что ни на есть благополучная.

– Милиционер часто выходит на связь со своим начальством?

– Ага! Плевал он службу.

– Что ты имеешь в виду?

– Полчаса назад он отъехал от дома, вернулся через пятнадцать минут и тут же забил косяк. Выкурил половину папиросы, выпил бутылочку пива и… завалился спать.

– Милиционер курил анашу?

– Да. И запах ее был слышен далеко.

– Я спросил, как часто он звонит в отделение?

– Он никому не звонил, ему не звонили. Хотя нет, перед тем как отъехать, он все же позвонил кому-то. Но это наверняка продавцу наркоты.

– Значит, он сейчас спит?

– Как суслик в норе.

– Из машины выходил?

– Кто?

– Ну, не ты же?

– Сержант этот? Выходил в кусты облегчиться.

– У него есть с собой оружие?

– Кобура есть, а вот насчет пистолета сказать трудно. Другого оружия у сержанта точно нет.

– А где твоя машина?

– За углом в переулке.

– Далеко от нужного дома?

– Нет, метрах в пятидесяти.

– Подожди.

Берхуни пересел на заднее сиденье, достал из сумки спутниковую радиостанцию, набрал длинный номер.

– Слушаю! – ответил тут же Джемал ад-Дин.

– Сангар.

– Это я понял.

– Я в Джизаке, встретился с Атари. Обстановка спокойная, постовой обкурился анаши и спит. Можем провести акцию.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул Джемал. – Значит, так. Подходите к дому. Затем сам лично завалишь милиционера. Машину не трогать. Пусть стоит там, где стоит. После этого заходите в дом, валите хозяйку и усыпляйте жену Ниврая и ее дочерей. Оденьте их и аккуратно выносите во двор. Подгоните машины и грузите в них семью. Начинайте быстрый отход. Если все пройдет удачно, в три часа семья должна быть в Самарканде. Вас на конспиративной квартире уже будут ждать люди. Одного из них, Алима, ты, Сангар, знаешь. Передашь ему мать и дочерей. Машины оставляете в гараже дома, утром первым же рейсом вылетаете в Ташкент, оттуда в Термез. Там вас встретят мои друзья и помогут перейти границу. В Афганистане я подберу вас. Как понял, Сангар?

– Понял. Начинаем работу?

– Да поможет вам Всевышний! – Берхуни отключил станцию, положил ее в сумку.

– Джемал приказал начать акцию? – спросил Атари.

– Да.

– Как будем работать?

– Подъезжаем к твоей машине. Далее я займусь милиционером, а ты прикроешь меня. Отработав сержанта, заходим в дом. Валю хозяйку, и проходим в комнаты жены Ниврая и детей. С матерью должна быть младшая дочь, старшие в соседней комнате. Ламис и Самина на мне, Гульру и Муна на тебе. Возьмешь баллон с газом и маски с респираторами. Усыпленных выносим во двор, подгоняем машины, грузим Ламису и дочерей и начинаем отход. В три часа мы должны быть в Самарканде.

– Нас уже будут ждать?

– Да. Переждем у Исмаилова, а утром первым же рейсом вылетим в Термез через Ташкент, там нас встретят люди Джемала и помогут перейти границу.

– Кто конкретно?

– Этого Джемал не сказал, но я думаю, что в Таджикистан он пошлет либо Карзада, либо Хадида. Но это, в принципе, не важно.

– Ясно. Маски и баллоны в сумке?

– Да.

– Ну, тогда поехали?

Берхуни провел «Ниссан» к «Форду» Атари. Бандиты вышли из машины. Атари забрал маски и баллончики, Берхуни достал из ножен нож.

– Где дом? – спросил он.

– За углом, метрах в двадцати на противоположной стороне. Машина милиционера прямо напротив ворот.

– Тихо как! Даже собаки не лают.

– А чего им лаять? Город – не кишлак, собаки привыкли к посторонним.

– Прикрывай, я пошел!

– Удачи, Сангар!

– Нам обоим удачи, Диар.

Берхуни вышел на освещаемую одним-единственным фонарем у дальней усадьбы улицу. Подошел к стоящей у ворот «семерке», дверь которой со стороны водителя была приоткрыта, а сам сержант крепко спал, похрапывая. Спит, подумал он, и не знает, что жить ему осталось несколько секунд. Узбеку повезло, умрет без мучений, во сне. О такой смерти можно только мечтать. И резким движением всадил нож в горло сержанту. Тот дернулся и захрипел, тело забилось в судорогах. Берхуни вытащил нож, толкнув сержанта на переднее сиденье. Из раны на шее тут же хлынула кровь, стекая на коврик.

Берхуни вытер нож о рубашку милиционера и махнул рукой Атари:

– С сержантом кончено. Идем в дом.

Открыть калитку не составило труда. Зная о том, что дом охраняется, хозяйка не закрыла ее, мало ли что понадобится милиционеру. В тот же туалет сходить. Бандиты подошли к застекленной террасе, и Берхуни тихо спросил:

– Где находится хозяйка?

Сориентировавшись, Атари прошептал:

– Из террасы идет коридор, первая дверь направо, там хозяйка. По крайней мере, была там, когда я осматривал дом.

Берхуни кивнул и поднялся на террасу. Прошел в коридор, бесшумно открыл дверь ближней правой комнаты.

Женщина спала на кровати в углу у окна.

Он подошел к ней, сорвал легкое одеяло и тут же полоснул ножом по горлу. Набросив одеяло на лицо, снова вышел в коридор.

– Готова.

Атари показал на двери напротив:

– В левой – Ламис, в правой – дочери.

– Маски и баллончики.

Атари передал Берхуни маску с респиратором и баллончик усыпляющего газа, сам тоже подготовился.