– Кто ты? Меня интересует фамилия, имя, род занятий.

Боевик Джемала, не ожидавший доставки в Москву, ответил:

– Сангар Берхуни, член организации «Свет веры».

– Давно служишь у Джемала ад-Дина?

– Давно.

– Точнее!

– Лет десять.

– Ты убил милиционера, хозяйку дома в Джизаке, где проживала семья Асада Ниврая?

– Нет. Это сделал напарник, Диар Атари.

– Может быть, ты не участвовал и в похищении семьи?

– Я был всего лишь водителем.

– А старшим группы, значит, являлся Атари?

– Да.

– Тебе было известно, что вы должны сделать в Джизаке?

– Только то, что семью Ниврая надо доставить в Самарканд.

– Значит, убийства совершил Атари, он же планировал акцию похищения, так? – спросил Белоногов.

– Да.

– Да чего вы его слушаете, – воскликнул Седов, – ведь врет же, сука! На мертвого подельника можно свалить все!

– Седой! – осадил командира отряда «Z» генерал Белоногов. – Помолчи!

– Но ведь врет этот «дух» как сивый мерин.

– Сам-то подумал, что сказал?

– Не верю я ему.

– Помолчи, у тебя будет возможность высказаться.

Седов уткнулся в карту, а Александров продолжил допрос:

– Ну, допустим, в вашей двойке старшим был Атари. Но вы работали вместе. Кому и где в Самарканде вы передали семью Ниврая?

– Какому-то узбеку, на окраине города, я не знаю ни его, ни адрес, дорогу показывал Атари. Что было дальше, тоже не знаю. Диар сказал, что утром вылетаем в Ташкент. Я лег спать.

– И ничего, конечно, не слышал, ничего не видел.

– А что я должен был слышать или видеть?

– Ну, хотя бы тех, кто забирал Ламис и дочерей.

– Не видел. Мое дело маленькое. Я всего лишь был на подхвате у Атари. Вот Диар, тот знал узбека, хозяина дома.

Седов покачал головой, но ничего не сказал.

– Хорошо, – кивнул генерал, – примем пока твою версию. Что было утром?

– Утром на такси мы доехали до аэропорта.

– Долго ехали?

– Не очень.

– Дальше?

– А дальше нас взяли.

– Как это произошло?

– Неожиданно. Я проверял подходы к аэропорту, зал ожидания, подошел к Атари. Тут налетели местные полицейские. Атари убили, меня арестовали.

– На этом моменте подробнее.

– Как подробнее?

– Почему группа захвата применила оружие?

– Не знаю. Их старший выстрелил в Атари, и все!

– У подельника было при себе оружие?

– Нет! Нам же надо было пройти досмотр, а как его пройдешь с оружием?

– Тогда почему в Атари стрелял командир группы захвата?

– Не знаю. Выстрелил, и все. Может, ему показалось, что у Диара есть ствол.

Александров взял со стола лист бумаги:

– Это отчет группы захвата о проведенной акции вашего задержания. В нем командир группы утверждает, что вынужден был открыть огонь по Атари, так как тот, увидев группу, выхватил пистолет «ПМ».

– Повторяю, у Атари не было пистолета.

– Получается, его застрелили ни за что?

– Не знаю.

– Почему же тебя не убили?

– Не знаю!

Александров достал второй документ:

– Это заключение экспертизы, экстренно проведенной после твоего задержания. Предмет экспертизы – нож, обнаруженный у тебя. Надеюсь, ты не будешь наивно заявлять, что нож тебе подбросили?

– Нет, нож мой.

– Так вот на нем обнаружены на рукоятке твои отпечатки и кровь сержанта милиции и хозяйки дома. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что передал нож Атари.

– Как насчет отпечатков пальцев?

– После того как Диар убил милиционера и женщину, он, видимо, протер рукоятку и отдал нож мне. Поэтому на рукоятке мои отпечатки.

Александров отложил документы, взглянул на Белоногова. Тот повернулся к Седову:

– У тебя, подполковник, есть вопросы к задержанному?

– Есть, но я бы предпочел задать их ему без свидетелей.

– Это кто здесь свидетели? – возмутился генерал.

Но Александров понял Седова:

– Дмитрий Сергеевич, пусть Седой поговорит с Берхуни, а мы пока пойдем, кофе выпьем.

– Ну, если ты считаешь, что Седова можно оставлять с «духом», пусть говорит. В конце концов, здесь ты начальник, – пожал плечами Белоногов.

– Вот и договорились. Идемте, господа.

Александров, Белоногов и Трепанов вышли из кабинета.