Очень опасные башенки. Небо абсолютно ясное, нет ни единого шанса спрятаться за облаками. Слышен рокот множества пулеметов, мы резко меняем курс, пытаясь петлять между тучами пуль. Они жалят мою грудь, бедро, голову. Взвизгивает напарница, дернувшись и скрючив окровавленное крыло. Теряем высоту. Мимо проносятся две ярко-красные струи, обдавая жаром. Затем вспыхивает яркая зубастая молния, совсем рядом, наполняя ветер запахом озона. Если попадут из гиперболоида — нам конец. Из тесла-пушки — тем более.

Территория базы остается позади, впереди — темно-зеленая полоса леса, сразу за узкой серебристой лентой реки.

— Это Апфельштедт? — не удерживаюсь от вопроса.

— Да.

Наверно, это называется жесткой посадкой. Мы врезаемся в травяной берег на опушке, откатившись друг от друга в стороны. Кажется, я цел. Повреждения не критичны. Чего не скажешь о спасительнице, лежащей под деревом без сознания. Шатаясь, подхожу к ней и вижу около десяти пулевых попаданий в бока, руки, крылья. Трудно представить, как ей удалось долететь сюда с такими ранами, да еще и с таким грузом.

Моя кровь сильно отличается от человеческой. Но больше мне предложить нечего. Острого ничего нет, потому я прокусываю свое запястье, прежде чем поднести его к губам демона. Сжимая и расслабляя руку, выдавливаю кровь прямо на белоснежные клыки. Вздрагивают веки суккуба, ее губы сильно впиваются в меня. Жадно пьют.

— Благодарю, — раздается в моей голове.

— Не за что, — отвечаю уже вслух, — это я должен быть благодарен. Почему ты помогла мне?

— Очень скоро ты поймешь это. Поверь.

Помогаю ей удобнее устроиться под деревом, отведя раненое крыло.

— Раны заживут, — говорит суккуб, — но мне все равно необходим отдых.

— Он необходим нам обоим. Мне есть пока чем заняться, — похлопываю по украденной планшетке, — послушай, я боялся, что моя кровь может не подойти или вообще оказаться ядовитой. Но должен был рискнуть.

— Ты все правильно сделал. Твоя кровь полна той жизненной энергии, что у тебя хотели отобрать.

— Ты о чем? О той машине? Знаешь, что она делает?

— Люди глупые, — улыбаются ее окровавленные губы, — создав машины, которые должны будут им служить, они чаще всего сами неосознанно служат им. Человек, построивший тот аппарат, верил, что подчинил природу жизненной сущности. Но на самом деле он пал жертвой чужой злой воли. Эрих, это была не машина, а портал. Очень примитивный, воистину достойный людской науки. Он ведет в брешь между мирами, где заключена тварь, высасывающая из живых существ самое драгоценное.

— Что же именно?

— Ах, Эрих, неужели ты до сих пор не понял? У тебя есть душа…

11 мая 19… года

…Схрон, в котором были найдены составляющие части и чертежи объекта сто восемь, является сильной аномальной зоной. Многие сотрудники жаловались на ужасные галлюцинации, счетчики паранормальной активности ломались от бешеных зашкаливаний. Однако несмотря на все преграды, нам удалось вынести те артефакты, машины и реликвии, что не успели украсть ренегаты…

18 июля 19… года

…объект сто восемь поражает свой анатомией и уровнем искусственного интеллекта. Это самый совершенный некросолдат за всю историю Аненербе. К сожалению, несмотря на тщательнейшие исследования, секреты его функционирования до сих пор не раскрыты в полной мере. Есть подозрения, что некоторые из его найденных составляющих были изготовлены с применением секретных оккультных технологий паранормального отдела SS. Увы, вся документация этого отдела была украдена отступниками…

2 августа 19… года

…чрезвычайное положение вынуждает нас применить объект сто восемь на деле до конца его изучения. Во избежание утечки информации, память объекта сто восемь подлежит полной чистке, кроме подробностей о его задании и окружающей обстановке. Согласно плану, отыскав тринадцатую башню Вермахта, объект сто восемь должен очистить ее от неприятеля и при помощи аппаратной части своего мозга послать сигнал SUM, запеленговав который мы в кратчайшие сроки получим координаты башни. К сожалению, на генерацию сигнала необходимой мощности должны иссякнуть все энергетические элементы питания объекта сто восемь…