– Черных дыр?
– снова вскинулся министр обороны, - это что - специальная терминология? Что означает это понятие?

– На эту тему нам с вами надо прослушать целый курс лекций, - мягко вмешался вице-премьер, - и то, вряд ли, придет понимание их сути. Не будем на этом останавливаться. Что еще?

– Еще соотношение пространства и времени, квантовая природа гравитации, экспоненциальность Вселенной…, - начал перечислять бородач, постукивая в такт пальцами по столу.

– Довольно!
– положил конец вице-премьер, - Вы нас задолбаете, извините за выражение, своими специфическими терминами. Давайте по-другому. Где Вы видите практическое применение содержимого этих теоретических дисциплин?

– Где?
– лишь на мгновение задумался профессор, - да, повсюду!

– Например?

– Например? В преобразовании материи. Еще Аристотель считал, что всякий кусок вещества можно бесконечно дробить на все меньшие и меньшие кусочки, так и не дойдя до такой крупинки, которая бы не делилась. И он был прав. Процесс сей бесконечен. Наука это постоянно доказывает, открывая все новые и новые бесконечно малые микрочастицы.

– И, что?
– скепсис вице-премьера был явно направлен на сокращение вступительного слова и освещения самой сути.

– Как - что?
– возмущенный профессор клюнул на приманку, - это означает, что все в мире состоит из одинаковых кирпичиков. Из которых можно слепить все, что угодно - от собачьей будки до шикарного особняка. Мы берем, скажем, стол…, - профессор не нашел ничего лучшего, ткнув в столешницу…

– И изготавливаем из него паркет, - продолжил коварный вице-премьер.

– И изготавливаем из него телефон, зеркало, вентилятор…, - бородач азартно поочередно тыкал в находящиеся в кабинете предметы быта, - …растение в цветочном горшке… Да все, чего пожелаем!

– Вы хотите сказать, - министр обороны выпрямился во весь свой немаленький рост, - что, к примеру, из дерева можно получить золото?

– Не получить! Пре-о-бра-зо-вать в золото. Даже воду и воздух можно преобразовать в золото, в любой металл, в любое неорганическое или органическое вещество!

Профессор победно махнул рукой в сабельном замахе. В кабинете воцарилась тишина. Щеки вице-премьера покрылись пятнами - свидетельством о его замешательстве, что бывало с ним крайне редко. Министр обороны грузно рухнул на стул, который едва сдержал удар, скрежетнув по паркету пола всеми четырьмя конечностями. Растерянностью отличались и лица руководителей ФСБ, доселе невозмутимые и всезнающие. Даже президент Академии наук, похоже, был поражен таким простым примером, подтверждающим сложный научный тезис.

Безмолвие, впрочем, длилось недолго. Закаленные кабинетные бойцы разом пришли в себя, и на профессора вразнобой посыпался град вопросов.

– Стоп, стоп, стоп!
– закричал опомнившийся вице-премьер и для убедительности постучал по столешнице костяшками пальцев, - давайте по порядку. Он ткнул рукой в сторону министра обороны.

– Вы хотите сказать (вероятно, это была его любимая фраза), - вкрадчиво начал он, - что таким образом можно разрушить оружие противника и его военную технику, а также живую силу врага? И превратить их в прах?

– Хочу, - безмятежно ответил бородач, - только зачем же в прах? Можно во что-то более мирное и полезное. В сады, например, в озера с чистой водой или кислорода добавить в атмосферу. В морской песочек для пляжа, наконец.

Какое то время все сидели молча, переваривая услышанное. Лишь размеренные щелчки маятника старинных напольных часов, стоявших в углу кабинета, нарушали эту неожиданно наступившую тишину.

– Все! Достаточно!
– неожиданно резко произнес вице-премьер. Суть понятна. Последний вопрос: для этого необходима какая-то специальная установка?

Этот вопрос застал профессора врасплох.

– Да, - неуверенно подтвердил он, - что-то вроде этого.

– Гиперболоид инженера Гарина, - хмыкнул министр обороны.

– Честно говоря, над этим мы еще не думали… Так вопрос не стоял.

– Теперь стоит, - жестко сказал вице-премьер.
– Все, товарищи. На сегодня хватит. Наши ученые могут быть свободны, а мы еще обсудим некоторые практические нюансы.

Он встал и попрощался с ними за руку. Профессор попытался сунуть принесенные листки в кожаную папочку, однако вице-премьер отрицательно покачал головой.

– Оставьте их здесь, - глухо сказал он.

– Но, как же…, - начал ученый.

– Все работы будут с завтрашнего дня засекречены, даже с сегодняшнего, - все так же глухо произнес высший чиновник, - все это слишком серьезно.

Было заметно, что груз ответственности наложил уже свой отпечаток на его лицо. Под глазами легли темные круги, от носа к подбородку протянулись две заметные, почти вертикальные морщины, а губы, и без того тонкие, превратились в ниточку.

Ученые молча вышли из кабинета.