Иванов Валерий Григорьевич
Шрифт:
Тут уж Егор испугался не на шутку. Ребенок попросту не мог задавать такие вопросы. Назвать это каким-то необычно приобретенным интеллектом? Но ребенок не может его иметь. Он и слов-то таких знать не…
"Тигренок", тем временем, ухватил своими ручонками тетрадку, взял шариковую ручку и начал что-то выводить ей на бумаге.
Егор осторожно заглянул через его плечо. Его глазам предстало какое-то графическое изображение в виде оси координат. Детская ручонка выводила явно недетские линии. Некие пересекающие кривые, неровная синусоида, две точки, помеченные крестиками…
Что-то не то. Егора вдруг изрядно шатнуло. Рука уцепилась за оконную раму. Сумерки, казалось, сгустились, и наступило ощущение их вязкости.
– Мне это просто снится, - внезапно обрадовался он, прикидывая, за что ущипнуть себя побольнее.
– Это некое событие в определенной точке пространства и в определенный момент времени, - кончик шариковой ручки ткнул в точку с крестиком, лежащую ниже синусоиды.
– Если не принимать во внимание реальное на данный момент различие временных и пространственных координат, то вот эта точка…
Это было уже чересчур. Свет, точнее его жалкий вечерний остаток, померк в глазах Егора. Он упал на пол, неловко поджав руку, как бы боясь инстинктивно ее сломать. Вторая рука заскользила по гладкой вагонке и зацепила за штатив. Тренога с телескопом дрогнула, пошатнулась, но устояла. Малыш оторвал от тетрадки глаза и удивленно посмотрел на лежащего.
– Это не сон, - последнее, что зафиксировало затухающее сознание Егора, - произошло что-то необъяснимое… И страшное…
Глава вторая. Алголь, созвездие Персея.
Почему-то нестерпимо ныл локоть правой руки. Лоб будто покрылся ледяным панцирем. Спина ощущала жесткую ровную поверхность.
Егор осторожно приоткрыл глаза. Высоко над ним желтели, освещенные слабым неровным светом доски. И сразу же чья-то рука коснулась его щеки. Он рванулся вперед, пытаясь вскочить на ноги. Что-то свалилось с его головы и упало вниз с глухим стуком. Руки хватали пустоту, опереться было не на что, и Егор остался сидеть на полу, нелепо мотая головой по сторонам. Мир постепенно становился узнаваемым.
– Егор! Что с тобой?
– родной и знакомый голос донесся сзади.
Он резко развернулся на звук. Иришка. Она сидела на корточках в дверном проеме балкона и взирала на него с осторожностью и озадаченностью дикаря, наткнувшегося на незнакомого зверя.
– Что здесь случилось?
– легкая хрипотца выдавала серьезное ее волнение.
Он огляделся. На балконе больше никого не было. "Тигренок" исчез. Пошарив глазами по сторонам, он зачем-то заглянул под стулья. Обеспокоенная Ирина также оборотила свой взгляд туда, наклонив голову и явно недоумевая.
– Ты - в порядке?
– спросила она совсем по-голливудски и с интонацией заморской киногероини.
– Где Димка? Где тигренок?
– его глаза вновь метнулись, но уже вверх - к оконным рамам, отделяющим балкон от сумрака внешнего мира.
Рамы, точнее та рама, в створку которой ранее смотрело жерло телескопа, была уже закрыта, как, впрочем, и две другие. Тренога с телескопом стояла в углу балкона. За окном царил мрак. Мир был беспросветно сер.
– Димка в комнате. Книжки твои рассматривает, - она протянула ему руку, - хочешь встать? Тебе не вредно?
– Какие книжки?
– краски мира стали возвращаться.
– Ну, не знаю. На диване сидит с какими-то книжками, - Ирина по-прежнему обеспокоено вглядывалась в его лицо.
– Книжки… Димка…, - он блаженно улыбнулся и закрыл глаза.
– Что здесь произошло?
– она, похоже, испугалась еще сильнее, - ну что ты расплылся как идиот?
Он вспомнил свой нелепый дурацкий сон и засмеялся тихо и удовлетворенно.
– Отвечай же!
– Ирина явно не разделяла его игривого настроения, - почему ты спрашиваешь о Димке, с ним…
– В далеком созвездии Тау Кита все стало для нас непонятным, - проорал он, нещадно коверкая хрипотцу Высоцкого, - сигнал посылаем, но что ето там, ведь нас посылают обратно!
– С чего это ты стал пить в одиночку?
– сразу же успокоилась Ирина, - а я-то, дура, испугалась - чего это синьор Закатин на полу валяется. Лед ему на голову, в скорую звонить собралась…
– Какой лед?
– Обыкновенный. Из твоего холодильника. Вон он на полу, свалился с твоей головы. Который еще в виски кладут. Только виски я там не обнаружила. Там вообще хоть шаром покати…