– Знаю я твое дело, у тебя на лбу написано, – бормотал страж и продолжал во весь голос: – Прошу, располагайтесь, белье утром застелили, все протерли, харч в холодильнике, машина заправлена, вот ключи. – И положил ключи на стол.

Дитер понял отведенную ему роль, расхаживал по комнатам, кивал, повторял:

– Хорошо, хорошо, – и сыпал на немецком.

Гуров взял стража за отворот кожаной куртки, посмотрел в глаза, понял, что человек, как говорят в народе, из органов, прикидывается под деревенского, бутафорит, держал плотно, взгляда не опускал, пока тот не осознал, что с приезжим промахнулся, и не заговорил на другом языке:

– Извините, дурная привычка.

– Свои люди, – миролюбиво сказал Гуров, отпустил стража. – Дайте мне ключи от ворот и, если у вас принято записывать время приезда и отъезда гостей, сделайте для нашей машины исключение. Наш водитель здесь задержится, поможет гостю устроиться, вы свободны.

– Извините. – Страж кивнул и исчез.

– Капитан, проверьте машину, ключи на столе. Дитер, ваша комната на втором этаже, идите устраивайтесь, – сказал сыщик и прошелся по первому этажу.

«Просто эпидемия какая-то», – думал он, оглядывая гостиную, обставленную стандартным гарнитуром, дорогим, полированным и мертвым, кухню в кафеле и никеле, ванную, вывезенную из Финляндии, обтянутый кожей кабинет, одна стена которого закрыта книжными шкафами. Полковник подозревал, что дверцы шкафов не открываются, но проверить было лень; он опустился в номенклатурное кресло, проверил три телефонных аппарата, откликнулся лишь один.

– Мы с тобой, приятель, разговаривать не будем. – Гуров положил трубку. – Потому как ты предатель. Ты не виноват, таким тебя создали люди.

– Разрешите? – В кабинет заглянул капитан. – «Волга» двадцать четыре десять, в отличном состоянии, бензин под пробку.

– Спасибо, заходи. – Гуров махнул капитану рукой, покосился на телефоны, качнул осуждающе головой, поднялся из-за стола, провел оперативника на кухню.

– Вы полагаете? – спросил капитан.

– Я не знаю, – ответил полковник. – Я смотрю на это жилище, – он оглянулся, – и думаю, Россию охватила эпидемия. Все, что удалось отобрать у бывших и еще не успели захватить нувориши, попало в руки наших с тобой неприятелей. За полтора года я третий раз живу в подобных приютах. И примечательно, никого нет, а обслуга есть и ждет – завтра придут хозяева.

– Так вы поселились не по распоряжению руководства? – удивился капитан.

– Даже министр может дать команду только через твоего генерала. Полагаешь, Алексей Алексеевич распоряжается данным хозяйством?

Оперативник взглянул недоуменно, вздохнул и нерешительно покачал головой; понимая, что задает лишний вопрос, не удержался:

– Так кто же дал команду?

Сыщик ответил улыбкой и сказал:

– Моя задача войти в контакт с местными авторитетами. Меня не интересует рэкет, криминальные структуры торговли, нужны люди, руководящие боевиками.

– Наемные убийцы?

– Василий, ты приличный оперативник, учись сдержанности. Я тебе сказал столько, сколько считал нужным.

Капитан смутился, достал из кармана блокнот, ручку, перелистнул, несколько строк вычеркнул, подумал, черканул еще, подвинул блокнот полковнику.

– Я приготовил, тут все, чем мы располагаем. Установочные данные, приметы, клички, окрас. – Он помолчал, не сдержался и добавил: – Лев Иванович, я много о вас слышал, но я человек самолюбивый, привык, чтобы мне доверяли.

Гуров ничего не ответил, листал блокнот, открыл на чистой странице и сказал:

– Самолюбивый – это хорошо, присядь сюда.

И указал на стул рядом.

Капитан пересел, смотрел, как сыщик чертит схему: шесть квадратиков в ряд, от них стрелки вверх к одному большому прямоугольнику. Затем полковник заполнил квадратики фамилиями и кличками, которые имелись в записях капитана, и спросил:

– Кто из шестерки стреляет сам, кто лишь отдает команды?

Капитан отвечал уверенно, о двоих сказал, что проверенными данными не располагает.

– Молодец, я очень уважаю людей, которые признают, что чего-то не знают. В каких отношениях они между собой? – спросил сыщик.

Капитан склонил голову набок, циркнул по-блатному зубом, ткнул в два квадрата:

– Эти готовы глотку друг дружке перегрызть, понятно, ведь Мустафа – вор в законе, а Академик – белый воротничок. Если случится, Волк отойдет в сторону, но ближе к Мустафе, Тяпа драки не любит, но если случится, двинется к Академику. А эти двое, черт его знает, полагаю, если князья схлестнутся, они заберут своих людей и уйдут из города, утихнет – вернутся. Лев Иванович, вы понимаете, это мои личные предположения. Лучше вам встретиться с генералом и прокачать варианты.