– Что от него толку, если у него батареи сдохли?

– Мы же своих не бросаем. Так?

Дальнобойщик странно посмотрел на стажера, но ничего не сказал. Просто вылез из кабины и помог дотащить робота до кормы прицепа. Доктор с Молотком помогли загрузить андроида в отведенную ему нишу. С безвольно свисающей головой и обвисшими конечностями, Одиссей напоминал мертвого монстра с другой планеты и даже вызывал жалость.

– Вот теперь можем ехать.

– Только как отсюда выбраться? – задумался Нильс, озираясь. – Ворота наверняка контролирует Гильдия.

– Даже не сомневайтесь, – тихо произнесла Последняя. Она подошла бесшумно, как привидение. – Они никогда не отступятся от того, на что положили глаз.

– Но ведь есть другой выезд из Цитадели? – спросил дальнобойщик. – Не может быть, чтобы не было.

– Был подвесной мост – вон там, – женщина указала в сторону широкой расщелины с другой стороны площадки. – Но его сожгли во время последней осады.

Они подошли к краю пропасти. За пропастью шириной метров в тридцать имелось широкое плоское место, зажатое между скал. Дальше виднелась дорога, уходящая в ущелье. С обоих краев пропасти свисали обгоревшие остатки веревок и полуистлевшие доски.

– Даже если бы мост был, толку от него мало, – с досадой сказал Нильс. – Тягач слишком тяжел для такого.

– Что будем делать? – с тревогой спросил Доктор. Присел на краешек обрыва, плюнул и проследил за полетом слюны, опасно склонившись над бездной.

– Подождем? – робко предложил Молоток. – Может, они уйдут?

Доктор лишь желчно рассмеялся.

– Пашка! – ахнула Веста. – Как ты там оказался?!

Мальчишка бежал к ним по каменному мосту быстро и легко, как невозможно двигаться на Земле.

– Идут!

– Опять? С оружием? – крикнул в ответ Нильс.

Почти добежав, Пашка споткнулся и заскользил по плитам в сторону своих:

– Не эти! Те!

– Те? – нахмурился Лео.

И тут же увидел вдалеке, за мостом, тощую изломанную фигуру с копьем. Рядом возникла еще одна – с луком. И еще…

Теперь стало ясно, отчего Гильдия так легко сдала позиции. Она предпочитала действовать чужими руками. Непонятно было только, как Саморожденные успели так быстро добраться до Цитадели.

– В машину! – прорычал Нильс, захлопывая водительскую дверь. – Попробуем прорваться!

Запрыгнув на подножку, Лео обернулся к Последней:

– Давайте с нами!

Женщина покачала головой:

– Меня не тронут.

Она пронзительно поглядела в глаза Лео и сказала:

– Я знаю, ты найдешь Дверь. Уведи с собой как можно больше людей. В хороший, живой мир. Спаси всех, кого сможешь.

Это прозвучало как откровение. В голове Лео что-то щелкнуло, и вдруг наступила ясность. Полная, абсолютная, исполненная глубокого смысла.

Вот для чего он здесь. Чтобы спасти уцелевших в этом обреченном, фактически мертвом мире. Не только любимую девушку, не только друзей – но всех, абсолютно всех.

Если бы это было единственным, что бы он мог совершить в своей жизни, – жизнь стоила бы того.

А значит, сейчас он просто обязан выжить.

– Я обещаю, – голос Лео дрогнул. – Я спасу всех, кого смогу.

Хрустнула коробка передач, зарычал мотор. Тягач дернулся с места.

– Стойте! – закричала Последняя. – Стойте!

Тягач затормозил, скрипнув заблокированными колесами. В открытое окно высунулась озверелая физиономия Нильса.

– У Гильдии лагерь в долине! – взволнованно проговорила женщина, указывая в сторону ущелья. – Если они бросили все силы сюда, то там сейчас почти никого нет…

– Спасибо, мамаша, ценная информация! – крикнул Нильс и врезал «по газам».

Вовремя: по металлу гулко заколотили тяжелые наконечники стрел. На них драгоценного железа не жалели. Дальнобойщик бросил тягач в крутой разворот, так, что прицеп пошел юзом. Удар по тормозам – и машина замерла.

– Твою мать… – процедил Нильс.

На мост плотной толпой перли Саморожденные. Они не особо торопились, видно, знали, что бежать отсюда некуда. Впереди толпы жутких людей, словно заживо перемолотых в мясорубке, уже бесшумно мчались их Тени. Перекошенные лица, оскаленные рты, поднятые копья – эта бесшумная атака указывала на то, что произойдет здесь через какие-то секунды. Веста испуганно посмотрела на Лео, с силой сжала его руку. Лобовое стекло хрустнуло – и между молодыми людьми туго завибрировало жало стрелы.