Поэтический мир прерафаэлитов
вернуться

Теннисон Альфред
Шрифт:

ПРОЩАНИЕ С МАРИЕЙ СТЮАРТ

(ОТРЫВОК)

За славных Стюартов мой род Сражался на войне. Прощай — твой отблеск не прейдёт Во мне. Как дед с отцом, звезде одной Я отдал жизнь мою; Я видел свет отважный твой В бою. Вражды, точившей острия, Давно уж не слыхать, Не зазвучит и песнь моя Опять. Но светит мне сквозь сумрак лет Сияние твоё. Дух наших песен и побед, Adieu. Перевод В. Сергеевой

AT SEA

‘Farewell and adieu’ was the burden prevailing Long since in the chant of a home-faring crew; And the heart in us echoes, with laughing or wailing, Farewell and adieu. Each year that we live shall we sing it anew, With a water untravelled before us for sailing And a water behind us that wrecks may bestrew. The stars of the past and the beacons are paling, The heavens and the waters are hoarier of hue: But the heart in us chants not an all unavailing Farewell and adieu.
Elizabeth Eleanor Siddal SIR PATRICK SPENS Watercolour on paper. 1856 Tate, London
Элизабет Элинор Сиддал СЭР ПАТРИК СПЕНС Бумага, акварель. 1856 Галерея Тейт, Лондон

В МОРЕ

Прости и прощай, — пелось в песне старинной, — Пора моряку в свой покинутый край. И вторило сердце со светлой кручиной: Прости и прощай. А нам всякий раз новизны подавай: На новой воде потягаться с пучиной; Качаются сзади обломки? Пускай! Чуть виден маяк, и звезды ни единой; Удары кипящей волны принимай! Но с удалью сердце поет беспричинной: Прости и прощай. Перевод В. Окуня

BEFORE THE MIRROR

(A FRAGMENT)

White rose in red rose-garden Is not so white; Snowdrops that plead for pardon And pine for fright Because the hard East blows Over their maiden rows Grow not as this face grows from pale to bright. Behind the veil, forbidden, Shut up from sight, Love, is there sorrow hidden, Is there delight? Is joy thy dower or grief, White rose of weary leaf, Late rose whose life is brief, whose loves are light? Soft snows that hard winds harden Till each flake bite Fill all the flowerless garden Whose flowers took flight Long since when summer ceased, And men rose up from feast, And warm west wind grew east, and warm day night.
James Abbott McNeill Whistler SYMPHONY IN WHITE № 2: THE LITTLE WHITE GIRL Oil on canvas. 1864 Tate, London
Джеймс Эббот Макнейл Уистлер СИМФОНИЯ В БЕЛОМ № 2: МАЛЕНЬКАЯ БЕЛАЯ ДЕВУШКА Холст, масло. 1864 Галерея Тейт, Лондон

ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

(ОТРЫВОК)

Средь алых роза белая Не так бела, И примула несмелая, Что расцвела Под стужею мятежной, Дрожа красою нежной, Не ярче белоснежного чела. Запретная, забытая, Сложив крыла, Молчит любовь — где скрытая Печаль легла? Твой полдень скоро минет, Восторг души остынет, О роза, чьей любви не знать тепла! Раздели ветры шалые Сад догола, И лепестки усталые Метель смела. Прошла пора цветений, И светлый пир осенний Прогнала стужа и ночная мгла. Перевод А. Круглова

AT PARTING

For a day and a night Love sang to us, played with us, Folded us round from the dark and the light; And our hearts were fulfilled of the music he made with us, Made with our hearts and our lips while he stayed with us, Stayed in mid passage his pinions from flight For a day and a night. From his foes that kept watch with his wings had he hidden us, Covered us close from the eyes that would smite, From the feet that had tracked and the tongues that had chidden us Sheltering in shade of the myrtles forbidden us Spirit and flesh growing one with delight For a day and a night. But his wings will not rest and his feet will not stay for us: Morning is here in the joy of its might; With his breath has he sweetened a night and a day for us; Now let him pass, and the myrtles make way for us; Love can but last in us here at his height For a day and a night.

НА ПРОЩАНИЕ

День один и одну только ночь нас качала Любовь. Свет и тьма были схожи точь-в-точь. В нас играла и в музыку нас облачала, На губах и в сердцах наших песней звучала, Не спешила на крыльях распахнутых прочь День один и одну только ночь. От врагов недреманных крылом защищала, Укрывала от тех, кто до зрелищ охоч, От толпы, что гнала, от молвы, что стращала И забыться под миртами нам запрещала. Дух и плоть в единенье могли изнемочь День один и одну только ночь. Но лишь солнце взошло, как она заскучала, Рядом с нами томиться ей стало невмочь. День и ночь нас дыханьем своим услащала… Пусть идет. Что нам мирты — любому сначала На такой высоте удержаться бы смочь День один и одну только ночь. Перевод М. Фаликман

THE SALT OF THE EARTH

If childhood were not in the world, But only men and women grown; No baby-locks in tendrils curled, No baby-blossoms blown; Though men were stronger, women fairer, And nearer all delights in reach, And verse and music uttered rarer Tones of more godlike speech; Though the utmost life of life’s best hours Found, as it cannot now find, words; Though desert sands were sweet as flowers, And flowers could sing like birds: But children never heard them, never They felt a child’s foot leap and run, — This were a drearier star than ever Yet looked upon the sun.