Поскольку американцы начали склоняться к более темному, элитному шоколаду, компания Hershey тоже предприняла ряд действий. Она купила производство у двух изготовителей шоколада с Западного побережья – Scharffen Berger и Dagoba, – которые собирались закрыть свои фабрики, и сосредоточила производство на Среднем Западе, выпуская незамысловатые плитки, которые производят впечатление сделанных вручную, причем на их этикетках нет логотипа Hershey. В отличие от обычных шоколадок Hershey, эти действительно наносят организму настоящий кофеиновый удар.

Хотя шоколадному кофеину часто не уделялось достаточного внимания, шоколад издавна обладал привлекательностью именно как вещество, изменяющее метаболизм. В своей книге о Hershey и Mars Джоэл Гленн Бреннер пишет: «Мы до сих пор говорим о шоколаде как о наркотике. Он греховный, затягивающий и нечестиво роскошный. Мы жаждем его, едим сверх меры и страдаем, когда его лишаемся. “Доза” шоколада может облегчить депрессию и уменьшить тревогу. Она дает силу и выносливость – это идеальное средство для повышения тонуса между приемами пищи».

Описание Бреннера вполне соответствует посолю, который я пил в дороге. Задолго до того, как в наш обиход вошло слово «шокоголик», любители шоколада описывали привыкание к нему и его стимулирующие свойства словами, которые сегодня мы обычно слышим от любителей кофе.

Томас Гейдж, отважный миссионер, который в 1600-е годы путешествовал по Мексике и Гватемале, подробно описал приготовление шоколада в своей книге Travels in the New World («Путешествия по Новому Свету»). Не менее интересно читать, как он сам использовал шоколад. «Должен сказать, что я постоянно употреблял его в течение 12 лет. Я выпивал одну чашку утром, вторую – до обеда между девятью и десятью часами, еще одну в течение часа или сразу после обеда, и последнюю – в четыре-пять часов пополудни. Если я намеревался сидеть допоздна и заниматься, то выпивал еще чашку в семь-восемь вечера, что позволяло мне бодрствовать приблизительно до полуночи».

Гейдж написал это более чем за 100 лет до того, как вошло в употребление слово «кофеин», но понятно, что он уже почувствовал на себе его стимулирующую силу. А китайцы, живущие за тысячи миль от Тихого океана, узнали об этом еще раньше.

Маленькая и сдержанная, но улыбчивая Линь Линьмин предложила мне сесть на деревянный стул перед столом, на котором стояли чашки и приспособления для заваривания чая.

Она взяла деревянный совочек и достала чай из плетеной коробки. Это был выдержанный пуэр 2006 года из провинции Юньнань. Стоявший перед женщиной резной поднос темного дерева назывался «море чая». В дальнем конце был вырезан «домашний чайный питомец» – фигурка в виде жабы с улыбкой Будды. Чайного питомца Линь звали Прекрасный Сын Бога-Дракона.

Она нагрела воду в электрическом чайнике, налила немного в заварочный и, согласно ритуалу, – еще и в маленькую мисочку, наполненную чайными листьями, на «чайного питомца», на «море чая» и на несколько орешков арахиса, положенных в качестве подношения. Затем Линь налила чай мне и моим спутникам: переводчику Аиде Лэн и Се Яньчэнь, эксперту по чаю и редактору газеты Beijing Youth Daily.

Весь процесс происходил в соответствии с древним ритуалом – чайная церемония в Азии складывалась на протяжении тысячелетий. Если Соконуско может претендовать на первое задокументированное употребление кофеина, то Китай – на самое раннее появление фольклорной традиции: она сформировалась 5000 лет назад.

По легенде, император Шень-нун кипятил воду для питья, когда ветер занес в нее чайные листья. Он проглотил напиток, обратил внимание на его стимулирующее действие – и это послужило началом чайной культуры. Заметьте, легенда делает акцент не на аромате и не на успокаивающем действии листьев растения, а именно на кофеиновом ударе (Шень-нун был хорошим травником, умевшим замечать лечебное действие, ему также приписывают открытие эфедры, женьшеня и марихуаны).

Чтобы получить представление о том, какого размаха достигла чайная культура в последующие века, вам следует познакомиться с юго-западной частью Пекина, где расположен магазин Линь.

Он находится на улице Маляньдао – то есть Чайной. Это крупнейший в мире рынок чая с более чем 3000 магазинов, сконцентрированных в нескольких кварталах. Каждый хозяин старается заманить вас попробовать свой товар. Если вы все же заходите, то включаетесь в продолжительный процесс и получаете подлинный опыт употребления чая.

Здесь нет места бумажным пакетикам в теплой воде.

…Пока мы потягивали ароматный чай, немного отдававший дымом, Се объяснила, что чай – больше, чем просто любимый китайцами кофеинизированный напиток, это также ключевая часть повседневной социальной жизни. В Китае существует три основных способа насладиться чаем. Если к вам в дом заглянул друг, то предложить ему чай – это акт гостеприимства. Вы можете пойти с друзьями на чай, как американцы идут выпить чашечку кофе. И самое изысканное – посетить чайную высокого уровня с ритуализированной программой, пронизанной философией дзен, где звучит традиционная китайская музыка, разложены предметы искусства и проходят представления.