Осознавая, что Катя охладела к сексу, Майк все настойчивее старался доводить ее до оргазма. Но чем больше он старался, тем меньше у него это получалось. Катя отказывалась говорить с ним на эту тему, но эгоцентризм Майка не мог смириться с поражением.

Другим обстоятельством, с которым Майк не хотел смириться, был неожиданный приезд мистера и миссис Крофт. Они несколько недель мучали Катю телефонными звонками и наконец решили прилететь и посмотреть своими глазами, чем же занимается их дочь. Об их прибытии она узнала только за два дня. В течение этих двух дней все в квартире, что напоминало о существовании Майка, было тщательно скрыто или уничтожено. Майк негодовал, видя, как старательно Катя пытается скрыть правду от родителей. Но она предъявила ультиматум: или он некоторое время поживет в своем клубе или она навсегда съедет с его квартиры. Впервые Майк увидел, насколько Катя боится родителей. И какой решительной она может быть.

Кате помогла также поддержка Лиз. Они говорили по телефону каждую неделю, и когда Лиз поняла, в каком затруднительном положении находится Катя, она предложила ей попробовать поискать работу на Майорке. «Наш зарубежный обозреватель говорит, что в Пальме местную англоязычную газету возглавляет потрясающая девчонка. Возможно, дело и выеденного яйца не стоит, но, наверно, стоит с ней поговорить насчет работы. Ее зовут Джоанна Глейстер».

Лиз все уши прожужжала Кате, рассказывая об этой девушке, поэтому когда мать спросила Катю, как ей удается платить за такую дорогую квартиру, имя Джоанны Глейстер из «Майорка ньюс» выскочило само собой, словно горячий хлеб из тостера. И после того как проведя у Кати неделю, показавшуюся ей бесконечной, родители возвратились домой, она решила, что стоит попытаться познакомиться с девушкой, о которой она столько говорила родителям.

Через два дня Катя вошла в маленькое сырое помещение над гаражом, где размещалась редакция. Она была одета так, словно собралась фотографироваться на обложку журнала, а не проходить собеседование на должность младшего помощника редактора провинциальной газеты.

Загорелая молодая женщина, положив ноги на стол, кричала в трубку на незнакомом языке, издавая странные гортанные звуки. Покошенные белые брюки были перепачканы в чернилах.

— Что это за язык? — с любопытством спросила Катя, когда наконец наступила тишина.

— Африкаанс. Мы на нем говорим дома. Надеюсь, вы ничего не поняли из сказанного. Я, э-э, делилась своими впечатлениями с одним старым приятелем, который делает для меня фотографии. Все сроки уже истекли, а материал не готов.

— Я не поняла ни слова. Если вы заняты, я зайду завтра.

— Ну с этим делом я разобралась. А вы, должно быть, Катя Крофт. Я Джоанна Глейстер, очень приятно. — Она протянула свою тонкую руку. — В вашем резюме говорится, что вы были помощником редактора, поэтому будете мне полезны. В данный момент у меня проблема с подбором материала, а номер пора сдавать в печать, — Джоанна посмотрела на часы. — Я уже на час опоздала.

Когда Джоанна протянула Кате два карандаша и англо-испанский издательский справочник, та поняла, что собеседование закончено. Катя, не писавшая и не редактировавшая до этого ничего, кроме статей о косметике, предназначенных для подростков, погрузилась в репортажи местных корреспондентов. Она переписала материалы о расследовании смерти мужчины из Престона, погибшего во время купания со своим внуком, статьи о результатах конкурса «Мисс Мокрая Футболка», состоявшегося в Санта-Посне, и о неприятных последствиях забастовки французских авиадиспетчеров.

С этого дня Катя и Джоанна начали чрезвычайно успешную совместную работу. «Майорка ньюс» стала процветать. Число британских туристов за год возросло вдвое, и все больше англичан приобретало дома на острове. Увеличилось количество читателей, и, следовательно, увеличились доходы от размещения рекламы.

Катина зарплата была мизерной, но она вдруг обнаружила, что все дольше задерживается в редакции, часто засиживаясь там допоздна, и возвращается в квартиру только поесть, поспать и позаниматься любовью. Это стало приводить к ссорам. Майк спрашивал, зачем нужно тратить столько времени, чтобы в результате получать гроши.

Но она втянулась в работу. Недели полной зависимости от Майка заставили ее понять, что женские мечты о легкой жизни, когда все усилия сконцентрированы лишь на заботе о своей внешности, совершенно не соответствуют реальности, и такая жизнь ведет к потере самоуважения.

Она радовалась, что сумела это вовремя понять, и решила никогда больше полностью не посвящать свою жизнь мужчине.

Итак, поглощенная работой и к тому же, получившая приглашение от Джоанны переехать к ней на квартиру, Катя твердо решила порвать с Майком, хотя тот долго умолял ее остаться. Но он довольно быстро нашел ей замену и Катя спрашивала себя, любил ли ее Майк. Ей было искренне жаль тех, кто пришел ей на смену.

Несколько месяцев спустя на остров в грустном и подавленном настроении прибыла Лиз. До этого она не принимала приглашения: Кати провести на Майорке отпуск, но обстоятельства изменились. Последние восемь недель были для Лиз сплошным кошмаром: ее мать умерла, а «Дейли грэфик» закрылась, оставив девушку без работы. Лиз часто звонила Кате, и та, как могла, пыталась поднять упавшее настроение своей подруги, выслушивая и утешая ее.

— Самое лучшее, что ты можешь сделать, — говорила она Лиз, — это бросить все и приехать на время ко мне, пока все не уляжется. Ну, что скажешь?