Карабкаясь по камням, она всё-таки упала и содрала кожу на руке. И больше не смогла сдерживаться, как ни старалась. С трудом заставив себя опустить руку в жгучую воду, она всхлипывала, как зорсалы, позволив хоть так выразить эмоции. Чужеземец теперь далеко впереди, он не услышит; Симса с самого начала решила, что он никогда не услышит от неё жалоб.

За скалами, на которых она поскользнулась, открылся ещё один залив, береговая полоса там была гораздо шире — в форме треугольника, вершина которого уходит в глубь суши между стенами утёсов. Том как раз направлялся к тому месту, и, пока девушка занималась пораненной рукой, исчез совершенно. Там, должно быть, нашёлся какой-то проход или пещера…

Мысль о пещере, о том, что можно найти защиту от солнца, вернула девушке силы. И она заковыляла по песку, где хорошо видны были следы Тома.

Но там оказалась не пещера, как ей хотелось, а всего лишь щель, ведущая вверх, узкий разрыв пустынного дна; возможно, когда-то здесь было русло реки. Если в этой трижды проклятой земле вообще может быть вода.

Под ногами заскрежетали те же песок и гравий, а стены утёсов по обе стороны круто уходили вверх. «Не за что ухватиться, — подумала Симса, — наверх здесь не подняться». А из самой трещины шёл такой жар, как будто та привлекала к себе всё тепло солнца и накапливала и удерживала его.

Даже Том, по-видимому, решил, что это слишком, потому что уже возвращался, углубившись вперёд на совсем небольшое расстояние. Однако, к удивлению девушки, он улыбался и шёл упругой энергичной походкой, словно обнаружил источник, окружённый зеленью. Симса даже подумала, не сошёл ли на самом деле чужеземец с ума от этой жары. Она слышала рассказы о пустынном безумии, о том, как воображаемые картины уводили путников в страну смерти.

— У нас есть дорога! — радостно объявил он девушке.

— Здесь?

Он точно спятил. Симса боком попятилась от Тома, не отрывая от него взгляда, опасаясь мгновенного свирепого нападения.

— Здесь! — к её усиливающемуся ужасу согласился он. Но потом, должно быть, разглядел выражение лица девушки, потому что быстро добавил:

— Не днём, нет. Ночью. Тогда всё будет по-другому. Я знаю, как идти. В таких местах ночью прохладно. Морской ветер несёт с собой влагу, она конденсируется на скалах. Мы сможем пройти, возьмём с собой воду и пищу, вот увидишь. Я проделывал это на других планетах.

Симса закрыла рот. Нет смысла спорить. Если Том скажет, что у них вырастут крылья и они полетят в глубь суши, она должна с ним согласиться. Он верит, что говорит правду, и девушка не хотела с ним спорить. Достаточно, что сейчас он согласен вернуться к лодке и укрыться в тени, какую они там смогут найти. Впрочем, чужак не упал, почти без чувств, как она; последние испытания отняли у девушки выносливость и силу, накопленные за годы жизни в Норах.

Остальную часть дня она либо проспала, либо лежала без сознания; впоследствии Симса не могла сказать, что именно с ней было. Время от времени ей казалось, что она видит, как Том отрывает доски от лодки и с помощью смоченных в морской воде верёвок связывает их. А потом укладывает на солнце, чтобы узлы просохли и затвердели.

Раз или два девушка приходила в себя настолько, что хотела возмутиться: зачем это чужеземец ломает лодку, на которой она собиралась вернуться. Однако, не успев набраться сил для этого, она снова погружалась в дымку страданий.

Но вот наконец день подошёл к концу Солнце спустилось по безоблачному небу, широкая разноцветная полоса легла на волны, в последний раз обжигая глаза девушки. Симса заставила себя встать, чтобы дать воды зорсалам, чьи жалобные крики стали совсем слабыми и хриплыми. Тревога о животных и привела её в себя.

Зорсалы лежали мохнатой грудой, раскрыв рты, антенны их обвисли, глаза были закрыты, дышали они с трудом. Симса, не обращая внимания на чужеземца, который продолжал работать на берегу, сняла тугую крышку с одного их кувшинов с водой (из которых остались только два полных) и дрожащими руками поднесла мисочку и налила драгоценную жидкость, чуть ли не отсчитывая капли. Сама она ужасно хотела пить. Так хотелось лечь и позволить прохладной жидкости смочить обожжённую солнцем кожу…

Осторожно держа мисочку в руке, она подползла к корзине-гнезду. Сначала Засс. Девушка прижала зорсала к груди. Стараясь не пролить воду, она поднесла мисочку к раскрытому рту Засс и начала капать тепловатую жидкость. Симса не была уверена, но ей казалось, что тело у Засс слишком горячее, словно нагрелось не только от солнца, но и от какого-то внутреннего жара. Вначале капли пробежали по краям этого клювообразного рта. Но вот Засс сделала конвульсивное усилие и глотнула.

Совсем немного, но зорсал тут же обрёл голос и стал жаловаться. Симса положила Засс на место и по очереди напоила остальных. Содержимое мисочки она разделила между ними поровну, как могла. Младшие пришли в себя быстрее, вцепились когтями в края корзины и начали раскачиваться; один даже испустил крик, приветствуя сумерки и охотничье время.

Тогда девушка снова взяла Засс, поддерживая рукой её голову. Глаза животного были открыты, и Симсе показалось, что она читает в них понимание. Вначале она собиралась выпустить зорсалов, хотя здесь нельзя этого делать. В этой голой, выжженной солнцем стране они не выживут.