Посмотрим на шуршащие купюры имеющие множество степеней защиты – без вожделения. Что мы видим? Деньги – средство расчётов – наиболее легко продаваемый товар, приобретаемый людьми, потому что они хотят предложить его в более поздних актах межличностного обмена. Деньги – предмет, служащий как общепринятое и используемое всеми средство расчётов. Это их единственная функция. Все другие функции, приписываемые деньгам, лишь специфические аспекты их единственной первичной функции, функции средства расчётов. Экономическая ценность денег на рынке в том, что они позволяют личностям продлевать период времени между продажей их изделий и приобретением изделий и услуг других.

Люди приобретают деньги, потому что не могут немедленно удовлетворять свои потребности, путём прямого обмена излишков своих продуктов (включая услуги) непосредственно на другие продукты. Например, на любовь. Вместо этого они предпочитают накапливать деньги в ожидании возможности удовлетворить свои желания в несколько более отдалённой точке времени (в том числе, собирать калым на свадьбу), используя их в косвенном обмене. Стоимость товаров и услуг измеряется в денежных единицах (по договоренности), а вот стоимость самих денег – это вопрос индивидуального восприятия и суждения человека об их потенциальной покупательной способности.

Обе эти меры стоимости могут быть определены только на рынке, регулируемом спросом и предложением. Экономика состоит из многих рынков; каждый рынок состоит из личностей или групп, занятых в процессе оценки и межличностного обмена, являющемся постоянным динамическим процессом. Единственная цель денег – облегчать торговлю при неопределённых и изменяющихся обстоятельствах. Более того, деньги сами по себе инструмент изменения. Каждое изменение экономических данных приводит (деньги) в движение и делает их движущей силой новых изменений. Каждое смещение во взаимном отношении обменных курсов между различными не денежными товарами не только вызывает изменения в производстве и распределении, но и провоцирует изменения в денежном отношении и, таким образом, дальнейшие перемены. Можно смело утверждать, что деньги стали материальным проявлением того виртуального мира, в котором сегодня живёт каждый человек, задолго до того, как философы придумали эти слова. Вот откуда ноги растут у того поразительного явления, насколько по-разному трактуется их роль в экономике. Деньги – это, по сути, мираж, который увидеть можно, а дойти до него нельзя. Деньги – взять в руки можно, а оценить всю совокупность форм и проявлений, которыми их наделил человек – удастся лишь приблизительно. Люди накапливают деньги только потому, что они верят, что их потребности будут удовлетворены лучше, если некоторое время подождать, будь то дни, месяцы или годы (а, спрашивается, на чём собственно основана – эта вера?).

Представление каждого человека о том, что принесёт будущее, различно, желания людей различны, причины, по которым люди держат в заначке определённые суммы денег, также различны. Иными словами, суммы денег (наличных), которые отдельные личности решают сохранять, а не тратить сегодня, зависят от их заинтересованности в потреблении или инвестировании сейчас в сравнении с будущим. Все экономические оценки делаются в контексте подготовки к будущему. Без этой перспективы не было бы никакой экономической активности. Как верно подметил негр из бородатого анекдота: «Слушай, янки – зачем мне горбатиться на твоей плантации, чтобы сначала собирать бананы, чтобы потом продавать их, чтобы заработать деньги, чтобы после ничего не делать? Если я и сейчас – лежу под пальмой, ничего не делаю!» Вот такой, имеющий право на существование взгляд на ценности (материальные и духовные). Впрочем, не нами, но точно подмечено: «Сколько людей – столько мнений!»

Рынки составлены из личностей, а каждому индивидууму необходимо по самой его природе жить согласно основным принципам экономики – определять альтернативы, оценивать их, выбирать цели, решать, сколько тратить или инвестировать, и рисковать своим временем и/или накоплениями. И всё ради торговли – обмена менее желаемого сейчас состояния на ожидаемое (в туманном будущем), более желательное состояние. Все они (участники рынка) могут ошибаться, неверно оценивать перспективу как индивидуально, так и коллективно. Силой, заставляющей личность или группу личностей действовать, чтобы обменять одно состояние на другое, является восприятие стоимости.

Стоимость не заключена в товарах, предназначенных для обмена, или в объекте возможной будущей инвестиции. Стоимость – субъективная мера оценки – может относиться к одной из двух категорий. Потребительная стоимость – это чисто психологическое отношение между представлением личности о своих желаниях и представлениями, насколько хорошо и своевременно рассматриваемые товары удовлетворяют эти желания (оно мне сейчас очень надо?). Инвестиционная стоимость – это психологическое отношение между представлением личности о том, что дёшево, а что дорого, основанное на субъективном понимании относительной важности компонентов процесса при определении цены данного объекта (оно того стоит?).

Чтобы преуспевать, трейдер должен уметь отличать одно от другого. Когда вы как профессиональный спекулянт или инвестор знаете, что большая часть участников рынка ошибаются в своём восприятии, возникает ситуация, которую можно условно назвать «возможностью Сороса», то есть нечто, на чём можно нажиться, используя своё владение фундаментальными факторами экономики, но только в контексте понимания ошибочности направления господствующего мнения. Выдохшийся бум вселяет в публику убеждение, что всё проходит. Не то чтобы покупатели сделались более разборчивыми, но слепые закупки остались в прошлом. Меняется состояние умов. Пессимизм оказывается модным даже без того, чтобы цены резко пошли вниз. Достаточно того, чтобы рынки стали вялыми и оставались такими некоторое время. В ходе каждого инвестиционного бума перспективные компании создают, прежде всего, чтобы быть в струе (сегодняшние нанотехнологии), если не исключительно для того, чтобы извлечь выгоду из всеобщего стремления владеть акциями (нас это пока не сильно касается). Иногда компании (фирмы, предприятия) организуют слишком поздно (всё уже украдено до нас).

Причина ошибки в том, что организаторы тоже люди, и им не хочется думать, что бум когда-нибудь кончится. Более того, неплохо попытать удачу, когда возможная прибыль ещё достаточно велика. Когда правит бал безумная надежда, вершины прячутся за облаками. Слушай, я прямо стихами заговорил. Средний человек видит только одно. Акции, которые никто не хотел покупать за 12–14 долларов, неожиданно прыгают до 30, а когда этот рекорд становится привычным, они выскакивают на уровень 50. Дальнейшего роста просто быть не может. Но потом цена доходит до 60, до 70 и 75. Тут уже все уверены, что эти акции, которые еще несколько недель назад никто не брал за 14, больше расти, не могут. Дальше – некуда! Вот почему аутсайдеры, которым хватает ума, чтобы не покупать по самой верхней цене, расплачиваются за это тем, что не берут свою сверхприбыль. Но они доходят до 80, а потом и до 85. И вот тогда средний человек, который никогда не думает о ценности, но всегда только о ценах, действиями которого руководит не понимание условий, но смесь страхов и надежды, становится на самый лёгкий путь – он отбрасывает мысль, что бесконечный подъём невозможен.