Зинуля улыбалась, предвкушая завтрашний разговор, и становилось тепло в груди!

Но обида жгла, стучало сердце и щипало в глазах!…

«Господи, ну, чего ты так испугался, Захар? Вот этого – открытости, простой искренности? Себя? Меня? Или не испугался, а просто не хочешь этого?»

Вопросы, вопросы… И ведь никуда не деться от них – это так же бесполезно, как засовывать обратно в тюбик зубную пасту.

Она припарковалась на свое месте перед подъездом, заглушила мотор, посидела, потом еще немного посидела и поняла, что не пойдет сейчас в звенящую от пустоты, эхом разносящую звук ночного одиночества квартиру, чтобы вариться в своей боли непонимания…

Завела мотор и поехала в никуда – колесить по ночной Москве.

– Да, Ритуля, умеешь ты мне жизнь переменить! – вслух проговорила Зинаида и улыбнулась.

Она вдруг вспомнила, как Ритка закрыла ее в прошлый раз. Давно.

Они тогда жили с Костей.

Случилась великая, небывалая радость: у них совпал отпуск, Константина даже отпустили с работы – небывальщина! Они решили, что пора наконец куда-нибудь вместе съездить. А на дворе – совсем не лето жаркое, а зима. В Одессу, конечно, можно, и даже увлекательно, познавательно – в том смысле, что пора Константина и семье представить. Но тут знакомые Риткины предложили две горящие путевки по смешным ценам в Финляндию. На автобусе из Питера, через Выборг – в Хельсинки. Пять дней в Финляндии – и назад. Заманчиво!

Загранпаспорта у них имелись, в прошлом году собирались в Турцию, сделали, мечтали. Мечту обломали, срочно вызвав на работу, отпуск отсрочился на неизвестное время, а паспорта остались.

Они с Костей загорелись поездкой, собрались, но… все пошло как обычно: произошло громкое убийство известного человека, Константина срочно отозвали из отпуска на работу – и понеслось! Ее тоже вызывали, не менее срочно и настойчиво, и грозно-начальственно, но Зинаида уперлась – нет меня! Надоело.

– Я уехала.

Костя ее поддержал – и правильно! Ты езжай, отдохни, смени обстановку, хоть за границей побываешь, а я уж ладно, за двоих поработаю!

И Зинаида решила ехать. А что – билеты, документы, деньги на руках, самолетом до Питера, и в тот же день – на автобус. Но за день до отъезда она вдруг решила, что надо навести полный порядок в доме: не оставлять же любимого в грязной квартире с пустым холодильником и горой нестираного белья!..

Мыла, чистила, скребла-убирала, три ходки в магазин и на рынок сделала, забив продуктами холодильник, наготовила. Суетилась до самого отъезда.

Уже и вещи собрала, сумку выставила в прихожую, оделась, накрасилась, такси вызвала, и тут заехала Ритка – сказать последнее напутствие на дорожку, поделиться новостями, да и просто поцеловать на прощание.

– И зачем ты такси вызвала, я бы тебя отвезла! – возмущалась Ритуля.

Зинаида развешивала на балконе последнюю порцию перестиранных за два дня накопившихся вещей.

– Нет уж, дорогая, тебе лучше из Москвы не выезжать и в пробки не попадать. Меня и такси прекрасно довезет!

Ритка пребывала на последнем месяце беременности Севочкой, прибалтийским наследником, и носилась, как коза скаженная, мало обращая внимания на торчавший живот. Все старались ее придерживать и далеко от дома не отпускать.

– Ладно, заботливая ты моя! Тогда я побежала. У меня занятия в школе мамаш. Для меня большой вопрос: кто и чему может там обучить, они меня или я их?

Они расцеловались, Ритуля пожелала подруге классно съездить, оторваться, приглядеть себе финна задушевного – для разнообразия, и упорхнула, захлопнув за собой входную дверь.

И только развесив оставшееся белье, Зинаида обнаружила, что Ритка ее заперла – закрыла, повернув ручку новенькой, недавно поставленной балконной двери.

Ша-пи-то!

Цирк уехал, Зина осталась…

Балкон хоть и был застеклен, но не отапливался, это же не зимний садик в новорусских хоромах, а маленький, прилепленный к квартире аппендикс.

Телефон, ключи и, кстати, теплая одежда остались, есессенно, в квартире!

Зинаида начала подмерзать, пришлось разворошить старье, сложенное на балконе, потому что жалко было выбросить – а вдруг пригодится! Пригодилось – по крайней мере, ей. Возможно, единственной из всех обладателей балконных аппендиксов, хранителей житейских отстоев.

Раскопала в коробках какую-то старую куртку, сберегаемую для поездок на шашлыки или лыжные прогулки, ботинки той же целевой направленности. Порадовали обнаруженные шапка и шарфик. Да еще драный коврик, которым она закутала ноги…

На балконе Зинаида провела восемь часов. Поздно вечером, ближе к ночи, Константин вернулся с работы и выпустил ее из заточения.

За это время Зина передумала множество вариантов того, что скажет Ритке, подбирая слова позаковыристей – на это ушли первые час-полтора. Следующий час она смеялась без остановки, представляя себе Риткину реакцию и комментарии семьи. А оставшееся время пыталась согреться: приседала, ходила – шаг туда, шаг обратно – не разгуляешься!