Даже в тот день, когда он, по чьему-то заказу, развеет в прах весь этот мир навсегда.

В это утро он проснулся от звонка своего телефона, но успел снять трубку, прежде чем звонок разбудил девушку, свернувшуюся рядом с ним. Звонил Джо, и его напряжённый шёпот сообщил Берту всё, что ему требовалось узнать:

— Они выехали. Я слышал, что они полетят сегодня.

— Конечно, — ответил Берт, не говоря ничего лишнего, на случай, если девушка на самом деле уже не спит.

— Ты справишься?

— Конечно, всё уже готово — осталось завершить!

— Ах, вот как? И ты всё ещё в отеле? Тащи свою задницу в аэропорт!

— Не дёргайся, — Берт усмехнулся в трубку. Он взглянул на девушку, и та словно в ответ захрапела. Крепко спит, что неудивительно после проведённой ими бурной ночи. — Они не улетят без меня. Не смогут!

— Что? Слушай, какого чёрта ты…

— Спокойно, не дёргайся! — перебил его Берт. — Я объясню позже. Просто поверь мне, всё улажено, вот и всё. Чёрт побери — я буду там, чтобы помахать им на прощание!

Он положил трубку на рычаг, оборвав возмущённую тираду Джо.

Потом он перевернулся, аккуратно повалил девушку на спину, мягко развел ей ноги и устроился на коленях между ними. Он разводил её колени, когда она проснулась и сонно заморгала глазами.

— Берт? Бог мой! Снова?

— Эй! — ответил он ей. — Сегодня прекрасный день. Если мы начнём его правильно, то и пройдёт он как надо. — Он разрядился в неё. — Наслаждайся, детка!

А про себя: «Пользуйся моментом, дорогая, пока можешь, ведь у следующего парня, который попробует твою сладкую маленькую киску, будут жабры, плавники и очень, очень скользкая чешуя!»

— Кому вы там махали? — спросил Гаррисон стюардессу, когда та после взлёта вошла в крошечный, но роскошный салон самолета. — Вы высунулись в люк, смеялись и махали рукой.

— О-о, — она улыбнулась, — это был всего лишь приятель, мы познакомились в Родосе. Хороший парень. Больше денег, чем здравого смысла — но он славный.

— А! — Вики улыбнулась. — Значит, закрутили роман на греческом острове?

Девушка сморщила нос:

— Ну, не совсем. Он был достаточно милый, но я не думаю, что увижу его снова. Во всяком случае, в нём было нечто такое… — Она пожала плечами. — Он славный, весёлый, но, на мой вкус, слишком расчётливый. Слишком холодный, чтобы продолжать с ним встречаться.

Она задумчиво нахмурилась на секунду, потом улыбнулась:

— Но это помогало скоротать время. А теперь, мистер Гаррисон, миссис Гаррисон, что будете пить, пока выбираете блюда?

Гаррисон и Вики выпили немного ледяного светлого пива, выбрали из ограниченного меню холодное мясо и салат, закончили мороженым, кофе и ликёром. Во время еды они разговаривали.

— Ты обещал рассказать мне, что происходит, — озабоченно напомнила Вики, когда они остались одни, и ей не нужно было изображать радостное и оживлённое поведение, как при членах экипажа. — Почему мы летим домой, Ричард? Почему теперь, прервав на середине наш отпуск?

Гаррисон некоторое время смотрел в иллюминатор, потягивал пиво и ковырял вилкой кусочек куриной грудки.

— Вики, ты помнишь наш разговор в тот вечер? Ну, теперь я готов признать, что что-то не в порядке. И я готов начать с этим разбираться — пока ещё есть время.

— А ты можешь с этим справиться? — спросила она.

— Если хоть немного повезёт, то да. Вот в чём причина неприятностей: я уничтожил Психомех. Проще некуда. Но это ещё не конец. Нет, я построю Машину снова. Вернее, заставлю её построить. Человек, преобразовавший оригинальный Психомех Гарета Вятта, теперь работает на меня. Если я протяну ему руку помощи — или приложу свой ум — не должно быть никаких проблем.

— Никаких проблем, — она кивнула и вздохнула. — Но ты считаешь, что это дело настолько срочное, что не может подождать. — Она снова вздохнула:

— Мне действительно очень нравилось на Линдосе, но…

— Никаких «но», Вики, — перебил он. — Это срочно. Я думал, ты это поняла из нашего разговора в тот вечер. Если бы я рассказал тебе, насколько срочным мне это кажется, я уверен, что это напугало бы тебя так же, как меня.

— Меня это пугает всё равно, — ответила она. — Пугает одна мысль об этой чудовищной расширяющей сознание машине — и о тебе в её власти!

Он усмехнулся, хотя и невесело.