– Вы виделись с Ральфом? – вдруг спросила она.

– Да, – ответила Кэтрин, но не смогла вспомнить, где и когда она его видела. И не сразу поняла, почему Мэри спрашивает ее о Ральфе.

– Наверное, я ревную, – сказала Мэри.

– Но это нелепо, – сказала Кэтрин, взяла Мэри под руку, и они медленно направились в сторону проспекта. – Дайте-ка вспомню: мы с ним ездили в Кью и решили, что будем дружить. Вот, собственно, и все.

Мэри надеялась, что Кэтрин расскажет что-нибудь еще. Но Кэтрин молчала.

– При чем здесь дружба! – воскликнула наконец Мэри. Неожиданно для себя она начала злиться. – Вы же сами знаете, что не в этом дело. Какая дружба? Я, конечно, не имею права вмешиваться… – Она умолкла. – Но только я не хочу, чтобы Ральф страдал.

– Мне кажется, он в состоянии сам о себе позаботиться, – заметила Кэтрин.

Сами того не желая, теперь они стали соперницами.

– Думаете, стоит рискнуть? – помолчав немного, сказала Мэри.

– Как знать, – ответила Кэтрин.

– Вы хоть когда-нибудь думали о других? – в сердцах воскликнула Мэри.

– Я не могу бродить с вами по Лондону, обсуждая свои чувства. А вот и такси… Нет, там кто-то есть.

– Давайте не будем ссориться, – сказала Мэри.

– По-вашему, я должна была сказать ему, что не хочу быть ему другом? – спросила Кэтрин. – Сказать ему об этом теперь? Но как я ему это объясню?

– Разумеется, вы не должны ничего такого ему говорить, – ответила Мэри, немного успокоившись.

– Но наверное, мне все же следует это сделать.

– Кэтрин, я сказала так сгоряча. Мне не стоило говорить вам это.

– Все это ерунда, – ответила Кэтрин. – Я уверена. Не стоит об этом думать.

Она говорила слишком резко, однако это не касалось Мэри Датчет. Былая враждебность прошла, но теперь мрачная тень трудностей закрывала им горизонты будущего, в котором каждой из них предстояло найти свой собственный путь.

– Нет, нет, не стоит, – повторила Кэтрин. – Представим, что вы правы и что о дружбе речи быть не может. Положим, он влюблен в меня. Мне этого не нужно. И все же мне кажется, вы преувеличиваете, – добавила она. – Любовь – это еще не все, и брак – это одна из тех вещей…

Тем временем они вышли на главную улицу и стояли, глядя на омнибусы и на прохожих, которые в этот момент были лучшей иллюстрацией слов Кэтрин о многообразии человеческих устремлений. Обе чувствовали себя странно далекими от всего этого – это была минута полной отчужденности, когда даже счастье и обычная жизнь кажутся лишней обузой. Им ничего этого уже не надо – пусть придут и все заберут – им уже все равно.

– Я не собираюсь вас учить, – сказала Мэри, первой очнувшись и нарушив молчание после долгой паузы, когда Кэтрин не смогла дать определение браку. – Я это вот к чему: мне кажется, следует точно знать, чего вы хотите. Хотя, – добавила она, – я не сомневаюсь, что вы и так знаете.

На самом деле она вовсе не была в этом уверена, и смущало ее не только то, что она знала о предстоящем замужестве Кэтрин, ее смущала сама эта девушка, которая шла сейчас рядом, держа ее под руку, загадочная и непостижимая.

Они пошли обратно и вскоре стояли у каменной лестницы, ведущей в квартиру Мэри. Несколько мгновений обе молчали.

– Вам пора. Он ждет вас, чтобы продолжить чтение, – сказала Кэтрин.

Она взглянула на освещенное окно под самой крышей; они обе молча смотрели на него минуты две. Ряд полукруглых ступеней исчезал в темноте холла.

Мэри поднялась на несколько ступенек и замерла, глядя на Кэтрин сверху вниз.

– Мне кажется, вы недооцениваете силу этого чувства, – проговорила она медленно и чуть смущенно. Она поднялась еще на ступеньку и вновь взглянула на фигуру на границе света и тени, с обращенным вверх бледным лицом. Пока Мэри медлила, подъехало такси, Кэтрин обернулась, остановила его и проговорила, открывая дверцу:

– Не забудьте, я тоже хочу вступить в ваше общество. Не забудьте, – добавила она чуть громче и захлопнула дверцу.

Мэри шаг за шагом поднималась по лестнице, с усилием, будто преодолевая необыкновенно крутой подъем. Ей было трудно расстаться с Кэтрин, и каждый шаг был победой. Мэри принуждала и подбадривала себя, словно восходила на горную вершину. Она понимала, что мистер Баснетт, сидевший где-то там наверху со стопкой документов, протянет ей руку помощи – если только она сумеет до нее дотянуться. Это придало ей сил.

Когда она распахнула дверь, мистер Баснетт поднял глаза.

– Я продолжу с места, на котором остановился, – сказал он. – Если что-то будет непонятно – спрашивайте.