К чему это приведёт? Ведь сажа очень хорошо поглощает тепло, свет. Она чёрная. Это значит, что всё что выше десяти километров очень хорошо прогреется, а то, что ниже — наоборот, очень хорошо охладится. Что это как не глобальное похолодание?

Далее, сколько будет выпадать эта сажа из атмосферы… Приблизительная прикидка показывает, что выпадать будет больше года. Но когда выпадет, значительная часть суши, из-за похолодания будет покрыта снегом. А он имеет очень хорошее альбедо. Какое это будет иметь последствие?

Холод продлится значительно дольше. И земля оттаивать будет очень долго. Что в свою очередь, из-за замедления атмосферной циркуляции, также замедлит и выпадение сажи. И далее, и далее, и далее. Холод будет поддерживать сам себя.

— Но вы в той книге даёте чуть ли не точные даты! С точностью до года. — решил господин с бакенбардами перенести внимание на более понятное для себя. — Откуда вы получили их? Есть какие-то материальные источники, которые прямо говорят о тех временах?

— И да, и нет. — хитро прищурился Василий.

— Как понимать?!

— Просто! Есть множество фактов, из материальной культуры разных народов. И они позволяют нам судить о более точной дате катастрофы. Речь идет о странном совпадении исходных дат различных календарей.

Египетский солнечный цикл насчитывал 1460 лет. Известна дата завершения одного из этих циклов (1322 год до нашей эры). Если от этого года отсчитать семь циклов по 1460 лет, это даст нам дату 11542 год до нашей эры.

Ассирийский календарь состоял из лунных циклов по 1805 лет каждый. Конец одного из таких циклов приходился на 712 год до нашей эры Оказывается, нужно отсчитать ровно шесть циклов, чтобы получить эту же дату — 11542 год до нашей эры Это не может быть случайным совпадением.

Событием, которое легло в основу летосчисления этих народов, могла быть только катастрофа. Это подтверждается сопоставлением и двух других календарей — майя и древних индусов, между которыми также имеется поразительное тождество.

Исходной датой лунно-солнечного индийского календаря был 11 652 год до нашей эры А календарь майя, состоявший из циклов по 2760 лет каждый, также дает нам дату 11 653 год до нашей эры

Разница в один год между началом индийского календаря и майя не говорит ни о чем, так как это должно было произойти и в том случае, если бы оба календаря были начаты в один год, но в различные месяцы.

Разрыв же в 110 лет между 11 652 и 11 542 годом — это, очевидно, время между началом катастрофы и ее окончательным завершенном. Дело в том, что хаос после катастрофы прекратился не сразу. Память народов рассказывает об этом времени как об эпохе резкого похолодания, когда верхние слои атмосферы, загрязненные газами и пеплом, не пропускали солнечного света. Целые поколения людей жили и умирали, так и не увидев солнца. Когда же наконец прорвалась тяжелая пелена вечно свинцового неба и появилось Солнце, это было знаком того, что эпоха катаклизмов завершилась. Это появление Солнца после долгого периода холода и мрака послужило, по нашему мнению, также поводом к возникновению солнечных культов.

— Сто десять лет во мраке и холоде!

— Вполне естественно, что выжившие, предпочли уйти с Земли. На звёзды. А те, кто остался, те, кого либо бросили, либо они сами захотели остаться и попытаться пережить тьму и холод — они стали нашими предками.

Шампанского было достаточно, чтобы не быть пьяным. Как раз достаточно, для «оттаивания» общества.

Но, чего-то сильно не хватало.

Василий глянул в сторону заливающегося соловьём Григория, которого с глазами, круглыми как тарелки, слушали дамы. И подумал, что не пора ли послать за чем-то к чаю.

Чем-то посолиднее, нежели обычные печенюшки хозяйки.

Василий взял свой недопитый бокал и уже приготовился влить в себя остатки вина, как его привлёк шум.

Со стороны входа послышались радостные восклицания хозяйки. Видно пришёл кто-то, кого давно ждали. И кто опаздывал. Судя по шуму, пришла какая-то дама.

Постоянно треща всякую светскую чепуху хозяйка ввела, наконец гостью в зал.

Василий сидел лицом ко входу. Его самый активный собеседник, — тот, что с пышными бакенбардами — спиной. Так что он вошедшую видеть не мог. Но очень хорошо увидел, как глаза Василия резко округлились от изумления. Закашлялся, так как шампанское, которое он цедил, от неожиданности попало не в то горло. Но когда прокашлялся…

— Принцесса Натин! Откуда здесь?!! — выпалил Василий по русски и не заметил того.

Рядом, услышав восклицание брата, подавился своей речью Григорий.

Собеседник заметив, что в восклицании промелькнуло не только изумление, но, в том числе некоторый страх, обернулся.

Он увидел даму, лет двадцати пяти, одетую в чисто европейское платье, но с диадемой на голове. Что уже было необычным.

Необычным было также и лицо той, кого назвали «принцессой Натин». Черты лица были не европейские. И, что добавляло в ситуацию интриги, на лице Натин тоже проявились некоторые чувства. И главным было чувство растерянности. Дама явно не ожидала увидеть тех, кого увидела.