Шрифт:
Как только рассвело, немцы пошли в атаку на позиции роты капитана А.А. Успенского, надеясь с ходу захватить мост. «На шоссе показалась густая колонна пехоты, впереди её ехали три всадника. Я приказал открыть огонь. Расстояние до этой высоты было точно измерено, и рота, буквально, смела эту колонну своим метким и частым огнём. Немцы в беспорядке бросились бежать во все стороны»{354}. Первая атака была отбита, но, сколько их ещё предстояло выдержать, не знал никто, было только понятно, что это начало тяжёлого ратного дня.
Рота капитана А.А. Успенского, в течение всего дня, мужественно сдерживала атаки немцев, так и не позволив противнику захватить мост. Уже вечером, под грохот артиллерийского обстрела, не прекращавшегося с обеих сторон, рота отступила в окопы 107-го Троицкого пехотного полка.
27 августа/9 сентября 1914 года. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка. Участок город Тапиау — река Алле. Около 9 часов утра.
На утро 27 августа/9 сентября 1914 года, во исполнение ранее разработанного командованием плана, Юрьевский полк приготовился нанести удар по противнику [206] . Люди замерли в тревожном ожидании, но приказ о наступлении всё не поступал. В 9 часов 30 минут утра полковник В.А. Желтышев отправил депешу командиру соседнего 99-го пехотного Иван-городского полка полковнику B.C. Верховскому: «Время выступления пока не известно. Как только будет получено приказание о выступлении — я сообщу» {355} . Прошло ещё несколько часов, наступил день, а приказ о наступлении всё ещё не был отдан [207] . Заминка с началом наступления была не понятна командиру полка, офицерам, солдатам. Они не знали, что ещё накануне, у Ариса [208] , две немецкие дивизии, перейдя в наступление, разгромили и почти полностью уничтожили стоявший против них насмерть 169-й пехотный Ново-Трокский полк. Что утром 27 августа/9 сентября 1914 года немцы начали массированное наступление на левый фланг 1-й армии, и, несмотря на отчаянное сопротивление перед превосходящими силами противника [209] , русские войска вынуждены были отойти. Что на следующий день, 28 августа/10 сентября, немецкие войска, прорвав накануне русскую оборону на левом фланге 1-й армии, в дефиле Мазурских озёр, вырвутся на оперативный простор. Не знали и того, что обескураженный и растерявшийся командующий Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинский [210] отдаст, по сути, преступный приказ об отводе XXII армейского корпуса к Августову [211] , оголяя тем самым левый фланг обороны и открывая немецким дивизиям путь в тыл 1-й армии [212] .
206
В Журнале боевых действий 98-го Юрьевского полка от 25 августа 1914 года об этой намечавшейся операции говорится следующее: «Вечером командир полка вызван к командиру бригады, для получения подробностей и некоторых указаний относительно действий полка… Штабом дивизии выработан план обхода правого фланга противника. Исполнение этого плана возложено на Юрьевский полк. Полк должен был выступить по получении особого приказания от К-ра бригады». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14—14об.)
207
В 13 часов 10 минут командир Юрьевского полка отдал приказ командиру 2-го батальона:
«кому: подполковнику Энгельману. 1914 г. 27 авг. 1 час. 10 мин. д[ня]. № 146. дер. Кл. Рихау.
Пока не выступать, но быть готовым к выступлению. Полковник Желтышев». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 491. Л. 16.).
208
Арис — населённый пункт в Восточной Пруссии. Современный город Ожиш в Польше.
209
Так на позициях у восточно-прусских деревень Посессерн (современная деревня Pozezdrze в Польше) и Крутянкен против 4,5 пехотных немецких дивизий и 60—64 артиллерийских батарей оборонялось 1,25 пехотных дивизий русских и 9 артиллерийских батарей. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 384—385.) О превосходстве сил противника у Ариса уже было написано выше. Дефиле Мазурских озёр защищала одна 43-я пехотная дивизия, которая после ожесточённого боя с превосходящими силами противника вечером 27августа/9 сентября 1914 года была вынуждена отступить.
210
Я.Г. Жилинский, как и П.К.Ренненкампф были во многом виноваты в оставлении частями 1-й армии позиций у Мазурских озёр, так как не смогли организовать эффективную оборону против наступающего противника, и удержать занимаемые позиции, хотя до конца дня 27 августа/9 сентября 1914 года немцы, несмотря на все попытки, так и не смогли разгромить русские части и получить решающего преимущества. Говоря о действиях Я.Г. Жилинского в эти критические дни, следует с полной уверенностью сказать о потере главнокомандующим Северо-Западным фронтом нитей управления и невозможности им правильно оценить ход происходящих событий. Н.Н. Головин писал «о полной растерянности царствующей в главнокомандовании фронтом» в эти дни. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 402.). Он же подробно описал на страницах своей книги весь непрофессионализм действий генерала Я.Г. Жилинского в эти дни. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 402—405.) Результатом этих действий стало отстранение генерала Я.Г. Жилинского от должности главнокомандующего Северо-Западным фронтом.
211
Телеграммой № 3139 от 27 августа/9 сентября штабом фронта до сведения командующего 1-й армией П.К. Ренненкампфа было доведено: «В виду неустроенности ХХП и III Сибирского корпусов и невозможности, вследствие этого, им перейти в наступление, Главнокомандующий приказал XXII корпусу собираться в Августове, чтобы базироваться на Гродно и прикрыть это направление». (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 382—383.) Сам приказ Я.Г. Жилинского об отводе XXII корпуса к Августову был воспринят П.К. Ренненкампфом как предательский, хотя он и не назвал этого слова, но имел его в виду. В своей записке о действиях 1-й армии с 12 июля по 12 октября 1914 года П.К. Ренненкампф писал: «Дело в том, что 27 августа вместо удара во фланг германскому обходу, Главнокомандующий (Я.Г. Жилинский. — Н.П.), не предупредив командующего 1-й армией, отвёл 22-й корпус к Августову, на 2 перехода, вместо наступления. Этим необъяснимым и гибельным манёвром немцам был открыт полный простор для широкого, глубокого и безнаказанного обхода левого фланга 1-й армии». (См.: РГВИА. Ф. 199. Оп. 1. Д. 28. Л. 6.) И такой точки зрения придерживался не только П.К. Ренненкампф, которого можно заподозрить в предвзятости, как непосредственного участника событий, принимавшего решения. Так, Н.Н. Головин даёт следующую характеристику приказу Я.Г. Жилинского об отводе ХХП корпуса от Августова: «Штаб фронта, на основании правдивого доклада командира ХХП корпуса о невозможности 27 августа/9 сентября вести наступление, бросается в другую крайность: отводит его назад, причем, отводя XXII корпус к Августову, своими же руками открывает немцам двери, ведущие в тыл ген.[ералу] Ренненкампфу. Это совершенно безграмотное стратегическое решение штаба фронта». (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 382.) Командующий 10-й армией, прикрывавшей это направление, генерал от инфантерии В.Г. Флуг также резко отрицательно отнёсся к директиве Я.Г. Жилинского об отводе ХХП корпуса. 31 августа/13 сентября 1914 года В.Г. Флуг направил начальнику штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанту В.А. Орановскому сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Вместо того чтобы атаковать прорвавшуюся (немецкую. — Н.П.) дивизию своим корпусом и наказать её за дерзость, мы без всякой надобности отводим его в Августов, которому пока ничто не угрожает». (См.: Флуг В. X армия в сентябре 1914 г. Воспоминания участника // Военный сборник общества ревнителей военных знаний. Книга 5, Белград. 1924. С. 231—260.)
О том, что командующий Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинский и командующий 1-й армией П.К. Ренненкампф, каждый на своём месте, совершили ошибку, ослабив левый фланг 1-й армии, было понятно и сторонним наблюдателям. Так, некто В. Стефановский писал в своём письме в Петроград в эти дни: «Наш покой кончился, немцы в полном наступлении. С нашего фронта, где работают мои арестанты, утром сегодня слышна канонада, очевидно, они берут Граево-Щучино (населённый пункт Граево-Щучинского уезда и уездный город Щучин Ломжинской губернии. — Н.П.) и, вероятно, двинутся на Гродну и Белосток, чтобы клином отрезать Ренненкампфа, прижав его к Кенигсбергу; там идёт генеральный бой уже трое суток. Гродна объявлена в осадном положении. Мы пока укладываем дела и ждём распоряжение о выезде». (См.: РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 508. Л. 323. Перлюстрация. Выписка из письма В. Стефановского, действующая армия, без обозначения числа, к Его Превосходительству С.С. Навроцкому, в Петроград.).
212
См.: Приложение 2. Военные действия в Восточной Пруссии. Поражение 1-й русской армии.
На фоне этих разворачивавшихся, на южном участке фронта 1-й армии, событий приказ о наступлении частей 25-й пехотной дивизии был уже совершенно не уместен [213] . В 6 часов вечера этого же дня командующий 1-й армией П.К. Ренненкампф отдал совершенно другой приказ, приказ об общем отступлении.
«27 августа (9 сентября) 1914 г. 6 час.[ов] вечера.
Приказ
1-й армии
№8
Штаб армии Инстербург.
Неприятель обходит левый фланг нашей армии, 10-я армия не может нам помочь. Для занятия более выгодного манёвренного положения 1-й армии необходимо своим правым флангом отойти несколько назад» [214] .
213
Видимо, между 1 часом 15 минутами и 1 часом 30 минутами дня приказ о наступлении был отменён, так как немцы начали наступление на позиции полка. «Ввиду получения сведений о наступлении противника, — помечено в Журнале военных действий, — выступление полка отменено и роты оставались на занятых ими позициях. На другой берег реки АИе были высланы от рот разведывательные пехотные части». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14об.).
214
Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 382. Через пять с половиной часов, в 23 часа 30 минут, П.К. Ренненкампф отдал приказ № 9, предписывающий дальнейшее отступление 1-й армии:
«27 августа (9 сентября) 1914 г. 11, час. 30 мин. вечера.
Приказ
1-й армии
№9
Из штаба армии Инстербург.
…Главнокомандующий приказал, не останавливаясь на линии, указанной приказом № 8, продолжать движение далее».
(См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 382, 383.)
На следующий день началось общее отступление. Армия двинулась на восток по тем же дорогам, по которым две недели назад шла на запад, преследуя отступающего и ошеломленного поражением врага. Теперь русским солдатам предстояло самим ощутить всю тяжесть и горечь отступления.
27 августа/9 сентября 1914 года. Деревня Фридерикенр. Восточнее города Алленбург. Расположение Лейб-гвардии кирасирского полка. Раннее утро.
Утро для корнета Г.А. Гоштовта началось ещё затемно, когда полк был разбужен и построен в походный порядок на лугу у деревни. Прошёл час, но никакой команды не поступало. Время, казалось, замерло и текло еле-еле. Рассвело. Полк продолжал стоять в строю. Лошади, опустив головы, спали, переступая, время от времени, с ноги на ногу. Прошло ещё около часа, когда, наконец, уставшим от ожидания людям был отдан приказ: начать движение к северу за линию обороны 25-й пехотной дивизии.
Эскадрон, в котором служил Г.А. Гоштовт, был отправлен в разведку к Велау. К западу оставался Алленбург, откуда доносились «перекаты орудийнаго огня»{356}. В те самые часы там, у Алленбурга, поддерживаемая артиллерией, за мост вела бой рота капитана А.А. Успенского. А эскадрон Лейб-гвардии кирасирского полка направился на север и вскоре, «не доходя километров четырёх до города»{357}, вышел на линию окопов, «занятых частями 25-й дивизии»{358}. Так в этот день 27 августа/9 сентября 1914 года вновь пересеклись военные пути Г.А. Гоштовта с 98-м Юрьевским полком, который занимал этот участок оборны.
Части 25-й пехотной дивизии готовились к обороне. «Окраина города (Велау была. — Н.П.) сильно укреплена, — записал в своем дневнике корнет, — причем утилизированы каменные постройки и ограды; повалены в виде засек, целые ряды деревьев, обмотанные проволокой» {359} . [215]
Тут же при выходе из города отряд наткнулся на сторожевое охранение. Командир роты остановил разъезд Г.А. Гоштовта и сообщил корнету, чтобы он был осторожен, потому «что подошедшие с утра немцы заняли опушки обоих лесов, находящихся перед его линией охранения, а также дефиле между ними, по которому проходит дорога на Тапиау» {360} . Немцы пытались оседлать шоссе и отрезать русские части, ещё находившиеся западнее Велау. Чуть южнее города, где оборону держал Юрьевский полк, немцы также двинулись в наступление, используя ту же тактику. «В 1ч. [ас] 15 мин.[ут] дня, — отмечено в Журнале военных действий полка, — от К[оманди] ра 2 батал. [она] (подполковника Я.И. Энгельма. — Н.П.) получено донесение о наступлении против расположения 5 и 6 рот противника силою около 2-х рот, которые остановились на опушке леса у Рокенгельма и начали окапываться. То же донесение получено от К[оманди]ра 3 батальона (подполковника С.С. Дьякова. — Н.П.)» {361} . Нависла реальная угроза разгрома отдельных частей. Необходимо было действовать быстро и решительно. По просьбе командира полка в «1 час 55 мин.[ут] дня 3-й батарей 25 бригады был открыт огонь, противник быстро очистил занятые им окопы и скрылся в лесу. Наступление противника против нашего фронта более не замечалось» {362} . Но это был лишь временный успех, который смог только на время, на сутки, остановить наступающие немецкие части.
215
Целью таких завалов на улицах, которые увидел на окраине Велау Г.А. Гоштовт, было не возведение фортификационных сооружений для активной обороны, а создание искусственных преград, чтобы броневики, а также немецкие части, посаженные на автомобили, не могли пользоваться дорогами и наносить неожиданные кинжальные удары по двигающимся частям русской армии. Приказ о возведении таких засек, порчи дорожного полотна и других способов борьбы был отдан по войскам Северо-Западного фронта 19 августа/1 сентября 1914 года. Вот его текст.
«Не подлежит оглашению.
ПРИКАЗ
Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.
№35.
Штаб фронта 19 августа 1914 г.
гор. Белосток.
Бои, которые происходили последнее время в Восточной Пруссии в войсках вверенного мне фронта, показали, что немцы с успехом пользуются пулемётами, поставленными на бронированных автомобилях. Такие пулемёты приданы большим конным отрядам, пользуясь обилием шоссейных дорог и быстротою своего передвижения, появляясь на флангах и в тылу нашего расположения, обстреливая действительным огнём не только наши войска, но и обозы.
С целью обеспечить войска Северо-Западного фронта от обстрела их пулемётами, предписываю высылать вперёд конных сапёр для порчи тех шоссейных дорог, которые могут послужить нашему противнику для передвижения с целью как наступления на фронт, так и угрозы флангам и тылу наших войск. При этом надо выбрать такие участки шоссе, которые не имеют обходных путей.
Производить порчу шоссе следует теми способами, которые будут наиболее соответствовать местным условиям, причём можно рекомендовать прорезывание шоссейного полотна узкими и глубокими поперечными канавами, наваливание на шоссе срубленных на обочинах деревьев, набрасывание на шоссе битых бутылок и кусков стекла, наваливание крупных камней и т.д. При рытье канав на шоссе необходимо их маскировать, т.е. сделать их препятствиями, неожиданными для автомобилей противника, идущих полным ходом.
…Как активное средство против таких пулемётов при всех колоннах отрядов, двигающихся по шоссе, необходимо иметь артиллерию для обстреливания автомобилей. Такие специально назначенные взводы артиллерии особенно полезно иметь во фланговых колоннах и на дорогах, идущих параллельно и вблизи нашего фронта.
Подписал:
Главнокомандующий армиями,
Генерал от Кавалерии Жилинский».
(См.: РГВИА. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 890. Л. 5-5об.)
До конца следующего дня Юрьевский полк находился на своих позициях на реке Алле, обеспечивая отход частей III корпуса. Немцы не вели массированного наступления. И только когда отошла соседняя 27-я пехотная дивизия, оголяя левый фланг Юрьевского полка, последовал приказ командира бригады генерал-майора Г.Г. Джонсона отступить. «Полк получил в 10 часов вечера (28 августа/10 сентября. — Н.П.) приказание …об отходе в д.[еревню] Облишкен [216] , в виду обнаруженного обхода противником нашего левого фланга и отхода 27 дивизии» {363} .
216
Облишкен (Обелишкен) населённый пункт в Восточной Пруссии. Современный посёлок Зеленцово в Калининградской области РФ.
Когда был получен приказ об отступлении, ночь уже опустила на землю свой непроглядный занавес. Но это был не мёртвый мрак. В темноте было слышно, как полк строился в походный порядок. Раздалась команда, и всё пришло в движение, рота за ротой тронулись назад к русско-германской границе [217] . А за спиной оставались война и тяжкая неизвестность, которые не отпускали людей, а следовали за ними по пятам. И поэтому каждый человек в этом двинувшемся, в полной темноте, на восток, живом потоке, не различавший ничего и на десять метров вокруг, был нервно напряжён и задавал себе мучительный вопрос: Что будет с ним завтра? И в ответ страх за свою жизнь медленно вползал им в душу. «Я …пережил этот ужас и позорный — не скрываю — страх, перед преследующим врагом! — признался на страницах своих воспоминаний А.А. Успенский. — Ведь я лично видел в бою под Гумбинненом отступление немцев — Макензеновского корпуса! Я знал, какие ужасные потери несёт отступающий и убитыми, и ранеными, и взятыми в плен… и я чувствовал, что подлое, мелкое чувство страха перед преследователем овладело всеми нами, начиная с высших начальников и кончая последним обозным рядовым! Чем дольше длилось это преследование, чем ближе настигал нас враг, тем сильнее проявлялся этот страх» {364} . И стоило только этому предательскому страху проникнуть в души командиров, как они теряли самообладание и контроль над ситуацией и тогда «старые, дисциплинированные части не шли, а почти бежали, не только по шоссе и дорогам, а часто и прямо без дорог!..» {365} . Но тот из командиров, кто преодолел этот поглощающий всё его существо отвратительный страх смерти, от которого поджилки тряслись и холодело сердце, тот вселял в людей надежу, уверенность и осознание собственной силы, и тогда страх отступал, паника прекращалась, и солдаты, воодушевлённые, были готовы снова сражаться, а если надо и отдать свою жизнь, за жизнь своего командира, за жизнь своих товарищей.
217
В Журнале военных действий Юрьевского полка под 28 августа 1914 года занесено: «Во исполнение …приказания, полк совершил ночной переход». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 15.)