Шрифт:
Лика поднесла к губам сложенные ладони и зажмурилась так сильно, что сквозь сомкнутые ресницы проступили слезы. Что она могла ответить Создателю? Чем он мог помочь ей? Она была человеком, и ей нужны были обычные человеческие отношения. Но как объяснить это нечеловеку, у которого другие понятия о необходимости, иные жизненные потребности, другой взгляд на все сущее?
Лика хотела сформулировать свой ответ как можно четче, но сама не знала, что может в эту минуту облегчить ее душевные страдания.
«Мне нужно сейчас твое присутствие! Твое зримое присутствие. Я все еще человек. И мне нужны человеческие отношения…»
Не успела она как следует оформить свою мысль, как внизу под балконом заскулил щенок.
Лика посмотрела вниз и поняла знак, посланный Создателем. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. «Архангел», поняв ее буквально, послал ей для утешения собаку. Но молодая женщина имела в виду совсем другое. Она ошибочно наделила Аар Ми всезнанием, рассчитывая, что он понимает ее с полуслова. Но он не был человеком, и не знал, чего именно хочет человек, ведь люди так непостоянны и непредсказуемы. Они думают одно, говорят другое, а подразумевают — третье, в надежде на четвертое. И она не вправе на него сердиться за то, что получила немного не то, что ожидала. Но и за такой подарок она была благодарна.
Женщина спустилась в домашнем костюме во двор, отыскала в кустах двухмесячного спаниеля и, прижав к груди дрожащую псину, вернулась с ней в квартиру.
Малыш благодарно облизывал ей руки и лицо, преданно заглядывая в глаза. После сытного ужина новоиспеченный Микки умостился на кровати в ногах у своей хозяйки и преспокойненько задремал.
С нежностью глядя на щенка, Лика улыбнулась.
— Спасибо тебе, Михаил, за все, что ты делаешь для меня и других людей и животных.
«А теперь запомни то, что я тебе передам. Надеюсь, ты будешь мудрой и верно истолкуешь эти рекомендации, которых тебе необходимо придерживаться в человеческом обществе. Причем люди, ввиду своей противоречивой натуры, постараются непременно нарушить их, дабы показать свою самостоятельность и воспользоваться правом выбора. Существа же более разумные, наоборот, — постараются не нарушать их в свое же благо. Это последнее, чем я могу облегчить твою жизнь. В остальном ты должна мыслить самостоятельно».
«Я слушаю… Может, мне стоит все записать?»
«Как хочешь».
Лика поднялась с постели и села за письменный стол.
«Никогда первой не предлагай дружбу Человеку. Не будь инициатором.
Ни в чем не уподобляйся Людям.
Будь благодарной Людям, но не выказывай привязанности к кому-либо из Людей и Животных.
Не поддавайся субьективной жалости к Людям, не искушай их. Никогда не оказывай помощь Людям без их настойчивой просьбы.
Если нарушены первые четыре пункта, и Ты находишься на грани гибели, необходима полная и срочная изоляция от мира Людей до восстановления утраченной жизненной Силы.
Если Человек причинил Тебе зло, обязательно прости его и отпусти. Иначе он избежит должного наказания Вселенной.
Никогда не причиняй вред Людям и Животным.
Никогда не возлагай на себя бремя судьи.
Не ищи дружбы с Человеком. Рекомендуется общение только с существами, идентичными Тебе.
Создание семьи не рекомендуется. Однако если в этом есть жизненная необходимость, союз может быть заключен только между равными по Силе.
Отныне эти рекомендации — твоя защита. Чтобы не погибнуть, придерживайся их».
Когда голос Создателя стих, Лика оглянулась на щенка, сладко спящего на постели. Значит, и к этому беспомощному существу ей нельзя привязываться всем сердцем? Как, однако, тяжела ее ноша. Вот только ноша — кого? Почему ей нельзя быть просто человеком? Почему Аар Ми говорил такие странные слова? Почему? Почему? Почему?
— Я всего лишь человек… Обыкновенный человек, — растерянно шептала Лика, убеждая саму себя. — Или я только хочу стать человеком? Господи, как это тяжело…
Она еще долго сидела в темноте и размышляла над полученной информацией.
87
В конце следующего дня Лику вызвал к себе главный редактор телевизионного канала мсье Руссо. Это был невысокий мужчина средних лет, весьма незаурядной внешности, с выразительными голубыми глазами, внушительными залысинами на сократовском лбу, обрамленном густыми начинающими седеть волосами, и неестественно высоким для мужчины голосом. Если не видеть хозяина этого ангельского тембра, то можно смело назвать его женским. Говорят, что такое встречается крайне редко, но случается. Сначала Лика чувствовала себя в обществе мсье Руссо, мягко говоря, стесненно, но постепенно привыкла к подобной особенности своего шефа и старалась не обращать на это внимания.
— Мадам Райс, я думаю, вам уже пора браться за что-то более стоящее, — начал он. Выйдя из-за стола и прохаживаясь по кабинету, Руссо подошел к окну во всю стену: оттуда открывался вид на остров Ситэ и собор Парижской Богоматери. — Не собираетесь же вы всю оставшуюся жизнь сидеть в ассистентах? С вашим-то опытом!
Лика стала перебирать в голове все случаи, при которых шеф мог бы заметить в ней неординарную личность, и не нашла ни одного. Возможно, кто-то из сослуживцев сделал ей протекцию, но кто и почему? Возможно, что редактор и сам поинтересовался новыми кадрами, когда у него возникла в них необходимость или открылась вакансия. В любом случае Лика была рада удачному стечению обстоятельств, которые помогли ей вернуться на свое привычное поприще.