— В бок и в ногу.

И тут я вдруг увидела рваные, словно выхваченные, лоскуты на комбинезоне, через которые пульсировал мерцающий голубой свет.

— Это тело ваше или позаимствованное у землян?

— Поверь, это не фильм ужасов, которые вы так любите, — снисходительно улыбнулся он. — Это не тело в том смысле, в каком вы привыкли понимать эту субстанцию. Это, так сказать, защитная оболочка, скафандр.

— И много их у вас?

— Достаточно.

— И они все с разными лицами?

— С разными.

— Да вы страшная сущность! — усмехнулась я.

— Ты так думаешь?

— А если вас убьют?

— Человеческое оружие мне не страшно.

— Даже ядерный взрыв?

— Даже ядерный взрыв. То, что для вас разрушительно, для нас может быть спасительным. Меня нельзя убить. А если учесть, что я в оболочке, то…

— Почему? Высвобождается ваша энергия?

Инопланетянин снова внимательно посмотрел на меня.

— Мы знакомы? — не скрывая удивления, осведомился он.

— Думаю, заочно.

— Ладно, хорошо, — соглашаясь, почти сдался он. — Теперь помоги мне.

Лысый «швед» расстегнул комбинезон и, обнажив бок (причем совершенно человеческого вида), добрался до рваной раны.

— Иголку с ниткой, — распорядился он.

— Иголки с ниткой нет, есть миниатюрный хирургический тканесшиватель. Вот.

Я достала все необходимое, а также салфетку, пропитанную перекисью водорода и стрептоцидом. Пришелец обработал рану, по живому заштопал на себе бок и поврежденную ногу (похоже, ему совершенно не было больно, и крови, кстати, тоже не было) и заклеил раны биопластырем.

— Ну, вот и все! — вздохнул он. — Благодарю тебя, человек.

— Зачем вы прилетели на нашу планету? — не унималась я.

— А вдруг ты испугаешься или расстроишься?

— А если нет? — расхрабрилась я.

— Тебе совсем-совсем не страшно?

— Меня учили не бояться! — серьезно ответствовала я.

— Кто же это тебя учил?

— Один Создатель. А вот вы до сих пор не сказали, с какой целью прилетели на чужую планету, и упорно скрываете свою сущность!

— Мне начинает нравиться на Земле, несмотря на пробитый бок. Я прилетел, женщина, чтобы создать Земное подразделение объединенных межгалактических сил армии Вселенной.

— Которое будет бороться против Паразитов? — добавила я, скорее не спрашивая, а утверждая. Сама себе удивляюсь. Я вела себя смело, но глупо. — Я догадывалась, что это когда-нибудь случится.

— Правда?

— Из кого вы собираетесь формировать свою армию? — сощурилась я и внимательно посмотрела на пришельца.

— Из таких, как ты.

— Я не собираюсь воевать.

— Это не то, что ты привыкла понимать под словом «воевать». Это будут пассивные действия, нетрадиционные.

— Я сомневаюсь, что в данный момент вообще способна соображать. Утром я проснусь и забуду этот сон.

Представитель неизвестной части Вселенной снисходительно улыбнулся, промолчал.

— На самом деле инопланетян не существует! — категорично заявила я. — Их придумало правительство, чтобы иметь зримого врага и списывать на него свои промахи и неудачи. И все вокруг об этом знают… кроме правительства, разумеется. Оно делает вид, что верит. Для поддержания этой сказки в правительстве пошли на все: даже тарелки летающие построили, научились клонировать рабочую силу, не говоря уже о промывании мозгов на телевидении и в кино, — убеждала я его, а он только улыбался, внимательно слушал мою безудержную трескотню и не спешил скрыться.

— Вы, человеческая раса, любите образы. Вам так легче воспринимать земную действительность и необъяснимые, загадочные явления мироздания. Поэтому на вашем языке образов я поясню это так. Наша Вселенная, как и другие далекие вселенные, очень большая. Она бесконечна для органических существ, скованных границами времени. В ней, так же как у человека, есть легкие, кровь, сердце и прочие органы. Когда болит сердце, его лечат. Если болезнь прогрессирует и вылечить орган невозможно, то делают операцию по удалению прежнего сердца, заменяя его имплантантом. Сделать операцию легче всего, гораздо труднее заставить родное сердце функционировать в прежнем, изначальном режиме. Я понятно изъясняюсь?

— Вполне. Так, значит, Землю все же решили уничтожить?

— Хирург предлагает изъять старое сердце, а кардиолог настаивает на излечении, — продолжил он.

— Стало быть, вы — кардиолог… — насторожилась я.

— Стало быть, да, — улыбнулся он одними губами. — И я здесь для того, чтобы предотвратить эту операцию и попробовать вылечить больной орган.

— А лекарство уже есть?

— Как известно, лучшее противоядие замешано на самом яде.