– Не знаю, что ты такое со мной делаешь, – вздыхает он. – Я тебе подчиняюсь, хотя совершенно с тобой не согласен.

– Вот и хорошо, что договорились, – говорю я и целую его в щеку. – Спасибо, что ты меня понял.

– Я тебя не понял. Я тебе уступил

– И за это тоже спасибо.

В начале этого учебного года в школьном коллективе появилась новая учительница истории. Галину Петровну взял в жены и привез в наше село один местный вдовец. В школе была вакансия, и эта женщина устроилась на работу. Не знаю почему, но она мне сразу не понравилась. Всегда опрятная, накрашенная и хорошо одетая, она притягивала мужские взгляды. Несмотря на то, что Галина Петровна была приземиста и полновата, мужчины таращились то на ее обширный бюст, то на пышные ягодицы, которые торчали сзади так, словно там был прицеплен стул – можно было сесть на эти ягодицы. И почему у мужчин такой странный вкус? Или они слепые? Я не раз замечала, что даже Роман подолгу задерживает на ней взгляд. Конечно, я не стала устраивать из-за этого шекспировские страсти, сдержалась. Глазами можно смотреть, но изменить ими нельзя.

Сегодня у меня было шесть уроков подряд, а потом я осталась с учениками на репетицию пьесы, которую мы планировали подготовить к Седьмому ноября. Роман пошел домой накормить детей. В это время в школу явилась Галина Петровна, которая несколько дней была на больничном. Когда я уже шла по школьному коридору, навстречу мне промчался Роман. Я не успела его спросить, как там дети: он так спешил, что даже не заметил меня в толпе учеников. Что-то подсказало мне вернуться. Я тихо приоткрыла дверь учительской, куда только что влетел мой муж, как на крыльях. Галина Петровна сидела за столом напротив Романа. Склонившись друг ко другу и улыбаясь, они о чем-то мило беседовали. Так я простояла несколько минут. Я не могла слышать их слов, но собеседники были настолько увлечены друг другом, что не замечали меня. Я хорошо знала Романа, слишком хорошо, чтобы не понять выражение его глаз. Он смотрел на эту Галину Петровну не как на коллегу, а как на женщину, которой увлечен. Пол подо мной заходил ходуном. Звякнуло ведро: школьная уборщица собиралась мыть пол. Она не должна заметить, что я подглядываю, иначе снова пойдут сплетни. Поэтому я тихонько прикрыла дверь и на ватных ногах поплелась домой.

И как же я была удивлена, обнаружив, что дома никого нет, а дверь не заперта! На кухонном столе я обнаружила записку от Даринки: «Мама, не волнуйся. Мы поели и пошли в лес по грибы. Чтобы ты не скучала, оставляем тебе дома папу. Целуем!»

Выходит, Роман так спешил увидеться с Галиной Петровной, что даже забыл запереть дверь! Это уж чересчур! Мое женское сердце почуяло беду, черной тучей нависшую над нашей семьей, в которой еще недавно царили мир, согласие, взаимопонимание и уважение. Как же я ненавидела эту разукрашенную особу, от которой пахло дешевыми духами!

Я не находила себе места. Голова кружилась – я с утра ничего не ела. Положила в тарелку гречневой каши, залила молоком. Я любила все молочное, потому что никогда в детстве им не наедалась, но первый же глоток встал поперек горла.

Едва дождалась Романа. Хорошо, что он вернулся домой раньше детей.

– Чем будет угощать супруга? – поинтересовался он как ни в чем ни бывало, а сам буквально светится от счастья.

– Проголодался? – спрашиваю.

– Еще как!

– Ну так иди к Галине Петровне, пусть она тебя накормит.

– Не понял.

– Зато я все поняла.

– Что ты несешь?

– Не говори со мной в таком тоне. Это я сейчас имею полное право кричать, визжать, топать ногами, а может, и вцепиться тебе ногтями в физиономию, – едва сдерживая гнев, сказала я ему.

– Я все-таки не понимаю тебя.

– Ты думаешь, я слепая и глухая? – насмешливо проговорила я. – Я давно заметила, как ты на нее смотришь.

– И как же?

– Как мартовский кот на кошку.

– Не выдумывай! Галина Петровна – красивая женщина, и почему бы мне на нее не смотреть?

– Красивая? – меня будто ошпарили. – Эта толстозадая корова с выменем вместо груди – красивая? Да вы что, слепые? «У нашей Наталии четыре метра в талии», – язвительно продекламировала я.

– Марийка, ну хватит! Давай не будем ссориться. Хорошо?

– Я видела вас сегодня в учительской.

– Мы просто общались.

– Не слишком ли тесно общались? Ты даже дом не запер, так торопился пообщаться! – Я не выдержала и сорвалась. – Ты так с ней там любезничал, что даже меня не заметил! Я все видела! – закричала я, едва не плача. – Ты влюбился? Я тебе уже не мила?

– Не говори глупости! Если я и поболтал с ней несколько минут, это еще не повод, устраивать скандал. Не знаю, что тебе взбрело в голову, но твои подозрения не имеют никаких оснований. Мне никто не нужен, потому что у меня есть ты.

Роман шагнул ко мне, обнял за плечи и притянул к себе. Я уже не могла сдерживаться и разревелась.

– Ну все, все, хватит хлюпать, – приговаривал он, поглаживая мое плечо. – Не надо плакать, скоро дети вернутся. Ты же не хочешь, чтобы они увидели тебя в таком состоянии?

– Нет, – проговорила я, утирая слезы.

– Прости, что заставил тебя волноваться.

Я промолчала. Пошла и умылась. Пора готовить ужин детям. Не знаю, верить Роману или нет? Нельзя жить под одной крышей с человеком, которому не доверяешь. Может, я и не такая аппетитная и толстозадая, как Галина Петровна, но в нашем доме не будет места недоверию и подозрениям. Попытаюсь забыть этот неприятный случай. Я не имею права не верить Роману.