Затем внезапно, без всякого перехода, они оказались в старом городе, и как будто сделали шаг назад во времени. Здесь на узких улочках вместо роскошных автомобилей встречались груженые ослы и неуклюжие верблюды. Рыночная площадь, на которую выходили улочки, казалась маленькой, но здесь можно было найти любой магазин. Их владельцы сидели в дверях, окруженные своими товарами — гончарными и ювелирными изделиями, коврами, яркими шелками. Люди, заполняющие эти улочки, тоже были живописными: мужчины в полосатых одеждах и развевающихся головных уборах, пожилые женщины в свободных накидках. Молодое поколение, одетое большей частью по-европейски, щеголяло в одеждах ярких расцветок и живописных украшениях.

Мэнди задержалась у прилавка старика-ювелира, перебирая ожерелье из медных монеток, состоящее из множества нитей, и яркие, но искусно выполненные бусы ручной работы. Они помогли бы ей слегка прикрыть вырез платья, подумала она. К тому же это подлинные арабские украшения, которые она смогла бы привезти домой. Цена оказалась вполне подходящей.

— Позволь мне купить тебе ожерелье? — предложил Стивен.

— С какой стати? — запротестовала Мэнди, поставленная в тупик и слегка смущенная его неожиданным жестом.

— Мне так хочется, — просто ответил он и протянул деньги пожилому продавцу, сидящему на корточках среди товаров.

Ожерелье было дано ему без всякой обертки.

— Вы наденете украшение на леди? — спросил старый лавочник с заискивающей улыбкой.

— Это мысль! — согласился Стивен и протянул ожерелье Мэнди. — Смеясь, девушка подняла свои густые волосы, подставляя шею. — Повернись, — приказал Стивен.

Она почувствовала нежное прикосновение сильных пальцев, когда он застегивал его у нее на шее. Ожерелье украсило ее простое белое льняное платье, как сверкающий воротничок.

— Все, что тебе еще нужно для банкета во дворце, — сказал Стивен, отойдя на шаг и разглядывая ее, — это пара тяжелых медных серег и зеленые тени, наложенные на веки.

— Думаю, ожерелья будет вполне достаточно. И я благодарна тебе за этот подарок. Спасибо, Стивен!

— Это просто маленький знак внимания для маленькой девочки, — со своей обычной насмешливостью сказал он.

Что бы он ни делал, что бы ни говорил, Мэнди все время казалось, что он смеется над ней. Кажется, он постоянно шутит и дразнит ее. Не стоит так переживать из-за этого нахального и бестактного человека. И все же с его стороны было очень мило подарить ей это ожерелье.

По живописной кривой улочке они вышли в порт. В этот момент из мечети раздался призыв к вечерней молитве. Рабочие, не сходя со своих мест, опустились на колени, склонившись лицом вниз, раскачиваясь взад и вперед в такт поющему голосу.

Ожидая, пока завершится обряд, Мэнди смотрела на голубые воды залива и думала о Рамоне. Как он относится к многократным призывам, предписывающим мусульманам молиться по нескольку раз за день?

Они поужинали в скромном маленьком кафе на Касбахе, оставив в запасе достаточно времени, чтобы добраться до гаража к назначенному часу, захватив по дороге коробку с платьем.

— Какой великолепный город! — сказала Мэнли, когда они усталые ехали домой.

— Да, это верно, — согласился Стивен. — Как-нибудь я свожу тебя в музей Бардо, расположенный во дворце, где раньше находился гарем, а теперь, как это ни нелепо, заседает тунисский парламент. Ты непременно должна побывать в музее. Это такая же достопримечательность, как Биг Бен или Парламентская площадь в Британии. Еще здесь есть великолепные старинные мечети, парк Бельведер…

Захваченный своей страстью экскурсовода, он продолжал перечислять достопримечательности в столице и окрестностях. Их набралось слишком много. Возможно, он и не предполагал сам показать ей все эти места, а просто рассказал о них.

На следующий день Стивен уехал в Эль Хабес. Печатая на машинке в своем кабинете, Мэнди слышала, как он много раз ходил из дома к машине и обратно, решая, что брать с собой. Затем в холле последовала страстная дискуссия с профессором о количестве метилового спирта, необходимого для примуса, на котором Стивен готовил свою нехитрую пищу.

Мэнди не видела, когда он уехал. Ей казалось, что он просунет голову в ее дверь и скажет: «До свидания, малышка!» Но он не попрощался, и она неожиданно почувствовала себя несчастной. Без его шумного присутствия дом казался тихим и унылым, и Мэнди обнаружила, что думает о нем гораздо больше, чем следует, представляя, как Стивен сидит за рулем и, по своему обыкновению, насвистывает.

Пустыню она представляла себе очень смутно, вспоминая, что там есть не только песок, а и камни, верблюжья колючка, а в руслах пересохших рек даже растет жесткая трава. Она слышала, как Стивен рассказывал об этом. За перекатывающимися дюнами находилось селение бедуинов, откуда Стивен обычно набирал себе помощников. А где-то за горизонтом, лежал зеленый оазис, райский уголок с цветами и фруктовыми деревьями, бегущими ручьями и фонтанами, где находился дворец шейха аль Хассана. Ей трудно было поверить, что она скоро увидит все это своими глазами, но Мэнди уже написала длинное письмо родителям, с восторгом рассказывая о предстоящем путешествии.