— Держу пари, что она далеко не ушла… — пробормотал комиссар, обращаясь к Жанвье, недовольному тем, что он не смог дать более подробного описания человека, сидевшего у него перед носом.

Какое-то время они постояли на краю тротуара. Кафе на этом углу и кафе на том углу улицы… Клиент в одном кафе, клиент в другом…

Можно сказать, что случай поместил каждого из них в привычную обстановку. Здесь — маленький усатый господин, который просидел, не двигаясь весь день, лишь раз отлучившись позвонить по телефону и довольствуясь кофе, минеральной водой «Виши» и лимонадом; он даже не протестовал, когда Жозеф объявил, что у них не бывает закусок.

Напротив, в шумной толчее, среди рабочих, служащих, разносчиков, всего этого мелкого, спешащего люда — этот молодчик, любитель белого вина и крутых яиц, который то входил, то выходил и который приставал к тому или другому посетителю, чтобы поговорить с ними о Габоне.

— Держу пари, что здесь есть и третье кафе, — заявил Мегрэ, глядя на противоположную сторону бульвара.

Он не ошибся. На другой стороне, как раз напротив улицы Сен-Пер, там, откуда были видны оба угла, находилось заведение — не кафе, не бар, а настоящий ресторан с узкой витриной и низким, вытянутым в Длину залом, в который можно было попасть, спустившись на две ступеньки.

Ресторан назывался «Улитка»; чувствовалось, что это заведение для завсегдатаев, хранящих свои салфетки в стоящем у стены шкафчике из светлого дерева. Воздух был пропитан чесночным запахом хорошей кухни. Это был неурочный час, и сама хозяйка вышла из кухонного помещения, чтобы встретить гостей — Мегрэ и Жанвье.

— Что вам угодно, господа?

Комиссар представился.

— Я хотел спросить: не было ли у вас вчера вечером клиентки, которая засиделась бы дольше обычного?..

В зале было пусто. На столах уже стояли приборы, рядом с ними — графины с красным и белым вином.

— За кассой сидит муж, он сейчас вышел, чтобы купить фрукты. Вам ответит Жан, наш официант, он будет здесь через несколько минут, ведь его работа начинается в одиннадцать… Если вы хотите, я вам что-нибудь принесу, пока вы будете ждать… У нас есть неплохое корсиканское вино, которое присылают моему мужу…

Все в этот день был прекрасным. И корсиканское вино тоже казалось прекрасным. И этот зал, в котором двое мужчин ожидали Жана, видя в окно оба кафе на той стороне бульвара и наблюдая за идущими по тротуару прохожими, этот зал тоже был прекрасен!

— У вас есть какая-нибудь идея, шеф?

— У меня их несколько… Вот только ни одной подходящей, увы!

Пришел Жан. Это был убеленный сединами старик; в таком, где его ни встретишь, всегда узнаешь официанта ресторана. Он открыл дверцу стенного шкафа, чтобы переодеться.

— Официант, скажите… Вы не припоминаете, была ли у вас вчера вечером клиентка, которая вела бы себя не так, как остальные?.. Девушка с темными волосами…

— Дама, — поправил Жан. — Во всяком случае, я уверен, что у нее было кольцо, точнее, обручальное кольцо из красного золота. Я обратил на это внимание, потому что у моей жены, как и у меня, кольцо тоже из красного золота. Взгляните…

— Молодая?

— На мой взгляд, я бы дал ей лет тридцать… Вполне приличная особа, почти не накрашенная, да и разговаривает с людьми очень вежливо…

— В котором часу она пришла?

— В том-то и дело! Она пришла около четверти седьмого, когда я заканчивал накрывать столы для ужина.

Клиенты у нас почти все постоянные, — он бросил взгляд в сторону полок с салфетками, — и они не приходят ужинать раньше семи часов… Она, казалось, удивилась, войдя в пустой зал, и даже сделала шаг назад. Я спросил ее:

«Будете ужинать?»

Потому что иногда люди ошибаются, они думают, что пришли в кафе.

«Проходите… Я смогу вас обслужить через четверть часа… Если вы хотите, можете пока заказать себе что-нибудь выпить».

Она заказала улиток и портвейн.

Мегрэ и Жанвье обменялись понимающими взглядами.

— Она устроилась возле окна. Я был вынужден попросить ее переменить место, так как она села за стол этих господ из регистратуры, которые ходят к нам вот уже десять лет и всегда занимают эти места.

Ей пришлось прождать почти полчаса, ведь улитки еще не были готовы… Она не теряла терпения… Я принес ей газету, но она не стала ее читать, а продолжала спокойно смотреть за окно…

Словом, совсем как мужчина с крашеными усами!

Спокойный мужчина, спокойная дама, а на другой стороне какой-то сумасброд весь на нервах. Но точно установлено, что этот сумасброд был вооружен. И это у него в кармане был штемпель и резиновые буквы, которые угрожали: «Я с тобой расправлюсь».

И именно он погиб, так и не воспользовавшись своим револьвером.