– Но не ночью, – сказала Гейл. Эйша закончила шов на ране. Медсестры наложили тампон и зафиксировали его пластырем.

– Нет, ночью не станут, – согласился с ней Курц. Он вдруг понял, что все еще сидит голым задом на мягком пушистом чехле туалетного сиденья.

Гейл вернулась, неся в руках мужскую пижаму в нераспечатанной упаковке.

– Эта должна подойти, – сказала она. – Я собиралась подарить ее Алану на Рождество, но не успела. Он был примерно твоей комплекции.

Трое женщин вышли из ванной, а Курц начал пытаться надеть пижаму. Он помнил, что этой ночью надо сделать что-то еще, но никак не мог вспомнить, что именно. Каждый раз, закрывая глаза, он видел перед собой белое с красным лицо Проныры и его широко открытый рот. Шутка в том, чтобы застегнуть пуговицы, при этом не прикасаясь тканью к плечам и шее. Это у него не очень-то получилось.

К тому времени, как Курц присоединился к сидящим в комнате женщинам, он чувствовал себя намного лучше. Эйша показала рукой на разложенное кресло-кровать.

– Вы будете спать здесь, мистер Курц. Я лягу вместе с вашей дочерью.

У Курца не было сил ни на что, кроме как тупо посмотреть на нее.

– Гейл уезжает на работу в семь тридцать, – сказала Арлин. – Когда ты намерен куда-либо отправиться, Джо?

Курц посмотрел на часы, с трудом фокусируя взгляд на циферблате.

– Семь? – переспросил он. Тогда ему можно будет поспать целых три с половиной часа.

– Ложись спать, Джо, – сказала Арлин, подводя его к постели.

Второй раз за эту ночь Курц упал ничком. И на этот раз не поднялся.

Утром Курц поехал на своем "Пинто" следом за маленькой "Тойотой" Гейл Ди Марко. Благодаря ее посредничеству он оказался в палате интенсивной терапии как раз тогда, когда Риджби Кинг проснулась.

– Джо. Что случилось?

– Ничего особенного, – ответил Курц. – А у тебя что нового?

– Не могу ни о чем думать, кроме того, что просто обожаю этот "дарвосет", обезболивающее, которое они делают мне через капельницу. А еще думаю, что мне сегодня днем не удастся как следует поспать. Кемпер не даст. А еще он очень хочет взять тебя за задницу.

– Зачем? – спросил Курц. – Разве ты не сказала им, что не помнишь, кто в тебя стрелял?

– Ага, – вздохнула Риджби. – Но проблема в том, что если ты говоришь, что не помнишь, кто в тебя стрелял, ты не можешь сказать, что помнишь, кто в тебя не стрелял. Улавливаешь?

– Более-менее, – ответил Курц. Он сидел неестественно прямо, чтобы не касаться спинки больничного стула. Спать этой ночью пришлось, лежа на животе. – Чувствуешь себя обнаркоченной, Ридж?

– Ага. Чуть-чуть. Если не возражаешь, я пару минут посплю. Ты посидишь здесь, пока я не проснусь?

– Ага.

Ее веки задрожали, а потом снова открылись.

– Через час доктор должен мне сказать, не придется ли им амп… ампа… отрезать мне ногу.

– Ладно, – сказал Курц, притронувшись к руке Риджби. – Поговорим, когда проснешься.

– Ты еще не узнал, кто в меня стрелял, а, Джо? – спросила Риджби, закрыв глаза.

– Еще нет.

– Ничего. Когда узнаешь, скажи.

Риджби начала тихонечко похрапывать.

Вороненая сталь коснулась израненной шеи Курца. Он дернулся, сразу же проснувшись. Оказывается, он так и заснул, сидя на стуле и наклонившись вперед, не облокачиваясь на спинку.

– Не двигайся, – сказал Пол Кемпер. – А теперь руки за голову, медленно.

Курц завел руки за голову. Медленно, чтобы не было слишком больно спине.

– Встань.

Курц выполнил приказ, тоже медленно. Кемпер быстро и ловко обыскал его, не заметив, однако, судорожного вдоха Курца, когда ладони детектива коснулись спины и плеч. Оружия при нем не было.

В это утро удача покинула Курца вместе с толпой женщин, которые одевали его и ухаживали за ним. Свитер и куртку уже не наденешь, но запаса рубашек у них тоже не оказалось. В конце концов он надел безразмерный свитер Гейл с надписью "Гамильтон Колледж". Курц счел плохой идеей надевать поверх свитера куртку с тремя дырками от пуль, поэтому пришлось выйти на улицу без нее. Первое утро ноября было солнечным и свежим. Он оставил "Браунинг" на хранение Арлин.

– Могу я отправиться домой, Джо? – спросила она.

– Пока нет, – ответил Курц.

– Сядь и сложи руки позади спинки стула! – скомандовал Кемпер.

Курц выполнил приказ. Кемпер подошел к больничному столу, стоящему у кровати Риджби, и поставил на него кружку из вспененного пластика, в которой дымился горячий кофе. Держа в руке свой "Глок", направленный на Курца, он открыл крышку свободной рукой и аккуратно отпил глоток.

– Вы не надели на меня наручники, – сказал Курц. – Вы не изложили мне мои права. Вы не арестовали меня. Пока что.