Ашот быстро освоился в обозе и к концу дня знал уже многих бойцов. Большинство из них были тяжело раненные. Они лежали в повозках и на телегах почти без движений. За ними ухаживали повозочные и санитары. В эту работу незаметно включился и Ашот. Кому-то надо было принести воды, над кем-то поправить тент, чтобы не жгло горячее южное солнце, с кого-то просили согнать надоедливых мух и слепней. Раза два в обоз наведывался командир эскадрона Пашков.

– Потерпите, хлопцы, самую малость. Наведут саперы мост через ущелье, и мы вас быстренько всех в лазарет доставим, – успокаивал он раненых.

Бойцы понимали, что мост навести не так-то просто, и терпели. И лишь когда терпеть становилось невмочь, тихо постанывали. В такие моменты возле них и появлялся Ашот.

– Говори, что надо? – спрашивал он.

Его о чем-нибудь просили. Он с готовностью бежал куда посылали, кого-то звал, что-то приносил.

На следующий день сразу после обеда обоз двинулся в тыл. Ашот ехал вместе со всеми. Он сидел рядом с повозочным и смотрел на темную тучу, нависшую над перевалом. Повозочный, пожилой боец с ввалившимися щеками и прокуренными усами, мешая русские и украинские слова, назидательно говорил:

– Я так кажу, хлопче, нечего тебе с нами по шляхам болтаться. Отдадим мы тебя в дитячий дом, и будешь там жить как следует.

– Зачем он мне нужен? Что я, маленький? – усмехнулся Ашот.

– А то ни?

– Я уже работать могу.

– Рано тебе, хлопче, работать. Учиться тебе трэба.

– Вот и учи меня.

– Я? Чему же я тебя выучу? – удивился повозочный.

– Стрелять, прежде всего. Я мстить хочу. За себя. За свое село. Казакам! Белым! Лавочникам! Всем богатеям!

– Дело хорошее – отплатить, – согласился повозочный. – Да только приказу, хлопче, не было.

– Какого приказа? – не понял Ашот.

– А такого, чтоб патроны на тебя выделяли. И потом, хлопче, не моя это задумка насчет дитячего дому. Товарищ Киров так приказал. А это считай – закон.

– Какой такой Киров?

– Товарищ Киров, хлопче, надо думать, самый верный помощник товарища Ленина.

– А кто такой Ленин?

– И про товарища Ленина не знаешь? – еще больше удивился повозочный и даже в упор посмотрел на Ашота. – Якись же ты темный хлопец. Да товарищ Ленин это же сама наша Советская власть. Наипервейший наш заступник. А ты спрашиваешь, кто такой!

В повозке ехали еще двое раненых. Один, у которого вся голова и лицо были забинтованы, почти все время спал и разговора этого не слышал. Другой, с перевязанным плечом, с веселыми карими, как у цыгана, глазами, по имени Серега, взял Ашота под свою защиту.

– А откуда ему знать, дядя?

– Так весь свит знает! – стоял на своем повозочный.

– Так у него «свит» – то от одной околицы в деревне до другой. И мы от белых эту деревню еще не освободили, – засмеялся Серега. – Про нашего вождя, про товарища Ленина, ему еще надо рассказать. И мы расскажем. А стрелять – тоже надо его научить. Дело это, прямо скажем, в наше время нужное. В жизни еще сто раз пригодится. И начинать учиться надо не с патронов, а с винтовки.

– Конечно! – обрадовался Ашот. И с благодарностью посмотрел на кареглазого бойца.

– А конечно, тогда бери вот мою и изучай, благо она не заряжена, – разрешил Серега.

Ашот давно уже косился на лежавшую рядом с ним винтовку, но боялся даже дотронуться до нее. И вдруг разрешили не только дотронуться, но и взять ее в руки! Он потянулся к отполированному до блеска прикладу. Однако Серега неожиданно опередил его. Он взял винтовку здоровой правой рукой, положил ее на колени и крепко зажал между ног.

– Смотри, слушай и запоминай, как что называется и как что делается, – сказал он. – Это вот затвор. Он в стволе патрон затворяет. Деталь, можно сказать, наиважнейшая. Без нее никак, брат, не выстрелишь. А открывается он очень даже просто. Вот так. И вынимается тоже легко, надо только нажать на крючок. Вот этак…

Серега снова поставил затвор на место, послал его вперед, легко, одним движением вскинул винтовку к плечу и нажал спусковой крючок. Пружина ударника резко и звонко щелкнула. Серега протянул винтовку Ашоту.

Ашот поднял винтовку к плечу. Она оказалась совсем не легкой. Но он, наверное, скорее позволил бы, чтобы у него вывернулись в суставах руки, чем упустил это оружие.

– Ничего. Пойдет! – подбодрил его Серега и начал объяснять, как винтовка заряжается обоймой и отдельным патроном. Примерно через час Ашот уже неплохо знал, как обращаться с винтовкой.

– А стрелять-то все едино не получится, – заметил повозочный.

– Стрельнем. Не каркай! Не сейчас, так в другой раз, – заверил Ашота Сергей и снова положил винтовку возле себя. Его, очевидно, мучила рана, потому что он вдруг обхватил здоровой рукой раненую и заскрипел зубами. Ашоту захотелось хоть как-нибудь помочь этому хорошему парню с доброй приветливой улыбкой. Он, кажется, не пожалел бы ничего на свете, чтобы только облегчить его страдания. Но что он мог сделать! И лишь участливо спросил: