Выщелкнуть старую обойму… вставить новую… отлично!

От Шаха Нэша никакой помощи ждать не приходилось: кажется, он свихнулся и теперь напевал боевой гимн одного африканского племени. Откуда он его знал — совершенно непонятно, а мне его скинула на днях Лена: они с ребятами как раз наняли в том племени двух проводников.

Мария сидела не шевелясь, даже рыдать перестала. Лишь глаза неотрывно следили за моим танцем смерти. А иначе то, что я творил, и назвать было нельзя. Одна ошибка — и гримтурс прикончит меня. Все стены уже утыкал ледяными осколками: очень старался в меня попасть.

Мне вовсе не хотелось быть продырявленным застывшей водой. Да и вообще, пасть от руки тупого великана казалось мне слишком пошлым.

Наконец до гримтурса дошло, что его шансы меня прикончить выше в рукопашном бою. Он с ревом отбросил пушку, развел руки и кинулся на меня.

Да, придави он меня к стене своими тремя центнерами, мне пришлось бы туго. Я трижды выстрелил и все три раза попал, и только потом отпрыгнул в сторону. Выстрелы мои, как и прежде, гримтурса не впечатлили, но вот поменять траекторию своего движения он уже не успел и с глухим звуком впечатался в стену.

— Беги! — крикнул я Марии, но она то ли была в сильном шоке, то ли просто лишилась сил, потому что осталась сидеть, прислонившись к стене, и не сделала ни малейшей попытки спастись.

Вот уж точно, женщины — наказание за наши грехи!

— Беги же ты, дура! — в великом раздражении крикнул я еще раз и швырнул в нее подушку с дивана. Подушка пролетела через всю комнату и упала рядом с девушкой. Это каким-то образом взбодрило Марию, и она поднялась на ноги.

— Лестница вон там, — успел подсказать я, а потом мне стало уже не до Марии. Гримтурс придумал новую тактику. Он принялся ронять все предметы на своем пути, создавая завалы, мешавшие моим диким кувыркам, а сам медленно, но верно загонял меня в угол, откуда выбраться я бы уже не смог.

На его пути попался безумный Шах Нэш, с африканского гимна бодро перескочивший на русские народные песни.

— …Эх, ты, мой милок, — старательно выводил он непривычные для гнома слова, — разухабистый! Приходи в лесок, позабавимся!..

Великан остановился и сверху вниз уставился на ополоумевшего гнома. А тот знай себе продолжал петь:

— Зацелую тебя с головы до ног! Отлюблю тебя так, чтоб ходить не смог!..

Гримтурс заревел во весь голос. Песня гнома ему чем-то не понравилась. Вот только чем? На мой взгляд, пел гном отлично!

Может, голос у Шаха Нэша и не поставлен, зато искреннего душевного напора с лихвой хватило бы на нескольких исполнителей.

Великан не дал допеть народную песню. Он мощным движением смел дерзкого гнома в сторону, да так, что тот ударился о стену, сполз по ней вниз и остался лежать недвижимо. Впрочем, шансы на то, что гном еще жив, были. Босые пальцы его левой ноги сжимались и разжимались, хотя сам Нэш не шевелился.

Мария же добрела до лестницы и шаг за шагом поднималась вверх по ступеням. Куда же делись ее хваленые способности? Как она вообще допустила попадание в подобную ситуацию? Тоже мне, предсказательница!..

Теперь меня и гримтурса больше ничего не разделяло, и деваться мне было некуда. Великан это понял и уже не торопился. Мне даже показалось, что я различил торжествующую улыбку на его волосатой морде… может, лишь показалось. Как известно, тролли не способны улыбаться, строение лицевых мышц не позволяет им это делать, а вот про инеистых великанов точно сказать я не мог. Хотя родители все же, физиология теоретически должна быть схожей…

Что только ни лезет в голову на пороге смерти…

От полной безнадежности я поднял пистолет и всадил все оставшиеся патроны прямо в широкий синий лоб гримтурса. Пули отскакивали от него, словно от бетонной стены, не оставляя даже царапин.

— Гы-гы-гы! — отчетливо сказал великан. Вот теперь я не сомневался, что он смеется надо мной!

Он остановился в трех шагах от меня, понимая, что я в его власти. И я тоже это понимал, поэтому решил, насколько возможно, потянуть время.

— Зачем ты хочешь меня убить? Что я тебе сделал?

— Глупый человечек. Мне нет дела до тебя! — голос у него был под стать внешнему облику — хриплый и громкий.

— Тогда не убивай меня, просто отвернись в сторону, я пройду мимо и покину этот гостеприимный дом!

— Гы-гы-гы! — Нет, все-таки он улыбался, скотина! — Хитрый человечек! Должен умереть!

— Раз тебе нет дела до меня, но ты так сильно желаешь моей смерти, значит, тебе приказали меня убить? Кто? Скажи уж напоследок, будь другом!

— Другом? Мой друг попросил меня. Я не отказываю своему другу!

— А у этого друга есть имя? Назови же мне его, я хочу знать, кому обязан своей безвременной кончиной!

Гримтурс задумался на мгновение, но отрицательно покачал головой.

— Это лишнее знание, человечек. Оно не принесет тебе облегчения. Умри в сомнении!