Я уже слышал о докторе Ди прежде. Говорят, это именно он переоткрыл в свое время секрет философского камня, что никак не удавалось сделать мне. Поэтому я выслушал историю Рогатого с большим вниманием, пытаясь найти в ней что-то интересное и по моей теме.

Очевидно, что человек, купивший Кристалл после, оказался в Африке, где и окончил свои дни, а сам Кристалл, пролежав у бедной неграмотной женщины много лет, в итоге попал мне в руки.

Чем больше мой друг рассказывал о Кристалле, тем яростнее загорались его глаза, я видел, что простой отказ его не удовлетворит. Странно, но мне совершенно не хотелось отдавать ему Кристалл, хотя лично для меня он никакой ценности не представлял. Мне не понравились глаза моего товарища, его жадный, алчущий взгляд.

Он еще много что поведал мне, не понимая, что каждое его слово лишь укрепляет меня в мысли не отдавать ему Кристалл.

Так я узнал, что Джон Ди использовал Кристалл, как зеркало — теперь понятно, для какой цели к нему была приделана ручка. Но зеркало не простое, а магическое, способное заглядывать в другие миры, показывать демонов и ангелов, проникать в любую точку земного шара, служить проводником на тайных тропах мироздания и многое другое.

Но моего друга интересовало не это. Он хотел с помощью Кристалла-зеркала отыскать некую книгу, о которой в тот момент он обмолвился крайне скупо. Эта книга, как я понял, и была целью его долгих поисков.

По мере нашего разговора и моих постоянных отказов удовлетворить его просьбу он горячился все больше и больше. Тон разговора повысился до неприличного, и я предложил ему вернуться к этой теме в другой раз.

Он внезапно успокоился; по крайней мере, внешне, и, ничего не сказав, вышел из палатки прочь.

Я же еще долго находился под впечатлением от услышанного, поэтому ночью никак не мог заснуть. Это меня и спасло. Лишь только миновала полночь, как в мою палатку кто-то влез.

Дотянувшись до кинжала и спрятав его под собой, я прикинулся спящим.

Темная фигура крайне осторожно обошла мою постель и склонилась над сундуком, с тихим скрипом приоткрыв его.

Через несколько мгновений я услышал негромкий радостный вскрик и решил, что дольше ждать не стоит, с места прыгнув на спину незваному гостю. Завязалась схватка, гость оказался силен, но в конце концов мне удалось его одолеть, и, приставив кинжал к его горлу, я откинул глубокий капюшон с его головы.

Почему-то я совсем не удивился, узнав в ночном посетителе своего друга. Не получив Кристалл честным способом, он попытался похитить его под покровом ночи, как мерзкий преступник.

Разумеется, отдавать его под суд трибунала я не стал, несмотря на то, что он достоин был наказания, предав и нашу дружбу, и свою честь офицера.

Я просто выгнал его прочь из палатки, пригрозив рассказать о его проступке генералу, если он еще хотя бы раз приблизится ко мне или попробует со мной заговорить.

Он ушел, но по его упругой походке я понял, что на этом история не закончилась.

Однако в последующие дни он не давал о себе знать. Я иногда видел его в палаточном лагере, но ко мне он не подходил ближе, чем на двадцать шагов, а при общих вечерних посиделках в офицерском клубе всячески старался держаться от меня как можно дальше.

На всякий случай, я теперь всегда и всюду носил Кристалл с собой, благо он был не слишком большого размера. И, как оказалось, не зря.

В один из дней, когда я вернулся после вечерних посиделок, то увидел, что все мои вещи перерыты и раскиданы по палатке, а сундук перевернут — очевидно, со злости.

Конечно, я сразу же догадался, чьих рук это дело.

Рассердившись, я выскочил из палатки на улицу, решив выдать моего бывшего друга генералу. Ведь он не внял моим предупреждениям, а значит, виноват был сам.

Но в тот же момент повсюду раздались выстрелы — это нама внезапно напали на лагерь, решив воспользоваться эффектом неожиданности.

Солдат подняли по тревоге, я же, вместе с прочими офицерами, руководил обороной. На несколько долгих часов я забыл думать и о моем бывшем друге, и о Кристалле.

Когда же нападение было отражено, и мы подсчитывали потери, выяснилось, что мой товарищ пропал на поле боя, и никто не знал, убит ли он или взят в плен. По крайней мере, среди мертвых его не обнаружили.

В этих обстоятельствах я не посчитал нужным информировать генерала о проступках моего бывшего друга.