Пелл, хотя ему больше не задавали вопросов, говорил:

– Я вспомнил Чилла в прошлом году, когда увидел в новостях сообщения про Жестокого Соню. У Чилла, как и у этого Сони, тоже были фотографии.

Прозвище Жестокий Соня присвоили вероятному серийному убийце и расследованию, которое вела полиция. Подозревали, что убийство нескольких женщин совершил один и тот же человек, но между преступлениями были такие большие промежутки, будто он впадал в спячку. Когда в прошлом году личность подозреваемого была установлена и его арестовали, следователи нашли у него сотни фотографий женщин. Большинство раздетые, в соблазнительных позах. Следствие продолжалось. Пытались выяснить, кто эти женщины и что с ними произошло.

– У него были фотографии женщин? – переспросил Босх.

– Да. Тех, которых он трахал. Все нагишом. Его трофеи. Мою мать он тоже фотографировал – я видел снимки. У него был аппарат, который сразу делал фотографии, не надо было относить пленку в проявку, а потом попасться на этом. Был такой до цифровых.

– «Полароид».

– Точно, «Полароид».

– Нередкое явление, – заметила Стоун. – Не важно, бьет мужчина женщин или нет. Это форма контроля. Обладания. Добыча, заработанные очки. Характерно для властолюбивых натур. В век цифровой фотографии и порнографии в Интернете получает все большее распространение.

– В таком случае Чилл – первопроходец, – вставил Клейтон. – Компьютера у него не было, и свои фотографии он хранил в коробке из-под ботинок. Вот так мы от него и улизнули.

– Что вы хотите сказать? – спросил Босх.

Пелл на мгновение поджал губы.

– Он сфотографировал меня, когда я держал его член во рту. А снимок положил в ту же коробку. Однажды я украл его и оставил в таком месте, где могла увидеть мать. В тот же день мы с ним расстались.

– Были в коробке другие снимки мальчиков или мужчин? – спросил Гарри.

– Одного я видел – парня вроде меня. Но я не знаю, кто он такой.

Детектив сделал еще несколько записей. Информация Пелла о том, что его мучителя интересовали как женщины, так и мужчины, имела ключевое значение для вырисовывающегося психологического портрета преступника. Затем он спросил, не помнит ли Клейтон адреса, где он жил с матерью и Чиллом. Пелл ответил, что где-то неподалеку от Городка путешествий в Гриффит-парке, куда мать водила его покататься на железной дороге.

– Вы шли туда пешком или ехали?

– Брали такси, но путь был недолгим. Мы часто там бывали – мне очень нравились те маленькие поезда.

Замечание было ценным. Босх помнил, что Городок путешествий располагался в северной части Гриффит-парка. Это могло означать, что Клейтон и Чилл жили в Северном Голливуде или в Бербанке, то есть ограничивало круг поисков.

Босх попросил описать Чилла, но Клейтон вспомнил очень немного: белый, высокий, мускулистый.

– У него была работа?

– Вообще-то нет. Нанимался разнорабочим, что-то вроде этого. Имел много инструмента, который хранил в грузовике.

– Что за грузовик?

– Фургон. «Форд-эконолайн». В этом фургоне он и меня заставлял ублажать его.

Вот так появился фургон, тип автомобиля, в котором сам Пелл впоследствии совершил такое же преступление. Босх, разумеется, вслух этого не сказал.

– Сколько, на ваш взгляд, Чиллу в то время было лет?

– Без понятия. Наверное, вы были правы, предположив, что лет на пять старше матери.

– В ваших вещах или еще где-нибудь случайно не завалялось его фотографии?

Пелл рассмеялся и посмотрел на Босха так, словно тот был слабоумным.

– Полагаете, я стал бы хранить его фото? Послушайте, у меня нет даже снимка мамы.

– Извините, но я должен был задать этот вопрос. Вы когда-нибудь видели его с другими женщинами, кроме вашей матери?

– Вы имеете в виду, трахался ли он с кем-нибудь?

– Вот именно.

– Не видел.

– Клейтон, что вы еще помните о нем?

– Помню, что всеми силами старался держаться как можно дальше от него.

– Вы смогли бы узнать его?

– Сейчас? После стольких лет?

Босх кивнул.

– Не знаю. Зато никогда не забуду, как он выглядел в то время.

– Помните что-нибудь о том месте, где вы жили с ним, что помогло бы мне найти его?

Пелл, немного подумав, покачал головой:

– Нет, только то, что я уже сказал.

– У него были животные?

– Нет. Зато меня он лупил, как собаку. Наверное, я и был для него животным.

Гарри посмотрел на Стоун: нет ли вопросов у нее.

– Как насчет хобби? – спросила она.

– Думаю, его хобби было наполнение той коробки из-под ботинок.