Босх смял в кулаке халат на груди Харди, оторвал его от стены и снова крепко припечатал. В нем закипела ярость.

– Эй, напарник, – позвал он. – Сходи в машину, принеси ноутбук. Я намерен немедленно заняться ордером на обыск.

– Гарри, я проверял по телефону. Здесь нет беспроводного доступа в Интернет. Мы не сможем ничего отправить.

– Напарник, твое дело принести компьютер. О беспроводном доступе в Интернет позаботимся потом. И когда выйдешь, закрой за собой дверь.

– Хорошо, напарник, иду. – Чу понял намек.

Босх не отводил от Харди глаз и отмечал его реакцию на изменение ситуации. Харди понял, что вот-вот останется один на один с детективом, и в его холодных глазах появился страх. Услышав, что входная дверь захлопнулась, Гарри достал «глок» и приставил дуло Харди под подбородок.

– Что ж, говнюк, покончим со всем здесь. Потому что ты прав: у нас на тебя недостаточно улик. Но я не позволю тебе разгуливать еще хотя бы день на свободе.

Босх с силой оторвал Харди от стены и швырнул на пол. Тот ударился о журнальный стол, сбил на ковер пепельницу и стакан с водой и упал на спину. Босх тут же оседлал его.

– Представим дело так: мы не знали, что ты – это ты, думали – твой отец. Когда мой напарник отлучился к машине, ты напал на меня, хотел отнять пистолет. Завязалась борьба и, представь себе, ты не сумел взять верх.

Босх повернул пистолет боком на уровне лица Харди.

– Будет произведено два выстрела. Первую пулю из моего «глока» я всажу в твое поганое сердце. Затем сниму с тебя наручники, вложу пистолет в твою мертвую руку и пальну в стену. На нас обоих обнаружат пороховой налет, и это всех устроит.

Он приставил дуло под углом к груди распростертого на полу Харди.

– Так, пожалуй, будет в самый раз.

– Постойте! – завопил Харди. – Вы не сделаете этого!

В его глазах заметался ужас.

– За Лили Прайс, Клейтона Пелла и всех, кого ты убил, кому причинил боль и кому искалечил судьбы.

– Пожалуйста!

– Что, пожалуйста? «Пожалуйста» говорила тебе Лили Прайс? Она ведь это тебе говорила?

Босх слегка изменил угол ствола и наклонился ниже. Теперь его грудь была всего в шести дюймах от груди Харди.

– Хорошо, признаюсь. Венис-Бич, восемьдесят девятый год. Я все расскажу. Забирайте меня. И про отца тоже. Я утопил его в ванне.

Гарри покачал головой.

– Да, ты расскажешь мне все, что угодно, только бы выбраться отсюда живым. Слишком поздно, так не пойдет. Мы перешли черту. Даже если ты во всем откровенно признаешься, тебе ничего не грозит. Признание под давлением и все такое. Ты же грамотный. – Он передернул затвор «глока», достав патрон из патронника. – К черту твое дерьмовое признание. Дай мне улику. Дай мне твой тайник.

– Что за тайник?

– Все такие, как ты, имеют тайники – фотографии, сувениры. Хочешь спастись, подавай его сюда.

Харди молчал. Босх снова приставил пистолет под углом к его груди.

– Хорошо, хорошо, – взмолился убийца. – В соседнем доме. Все в соседнем доме. Он тоже принадлежал отцу. Я владею им под вымышленной фамилией. Идите, ищите – найдете все, что нужно.

Босх долго пристально смотрел на него.

– Если солгал, ты покойник. – Он убрал пистолет в кобуру и поднялся. – Как я туда попаду?

– Ключи на столе, на кухне.

На лице Харди появилась странная улыбка. Мгновение назад он отчаянно цеплялся за жизнь, а теперь улыбался. Босх понял, что это была улыбка гордости.

– Иди, проверяй. Ты прославишься, Босх. Поймал убийцу-рекордсмена.

– Да ну? И сколько?

– Тридцать семь. Я воздвиг тридцать семь крестов.

Босх догадывался, что цифра должна быть внушительной. Но не настолько. Он подумал, уж не прибавляет ли Харди себе мертвецов? Последняя уловка: говорить что угодно, отдавать что угодно, только бы выйти отсюда живым. Нужно одно – выжить в данную минуту, и он претерпит очередную трансформацию – превратится из никому не известного, скрывающегося от людей убийцы в человека чарующего и устрашающего. Одно его имя станет наводить ужас. Босх знал, что такие, как Харди, испытывают от этого удовлетворение. Он, наверное, и жил-то, предвкушая, как станет знаменитым. И, как все, подобные ему, много фантазировал на этот счет.

Плавным, но быстрым движением Гарри снова вынул «глок» из кобуры и навел на убийцу.

– Нет! – завопил тот. – Мы же договорились!

– Ни черта мы не договорились!

Он нажал на курок. Щелкнул спусковой механизм, и Харди дернулся, как если бы в него попала пуля. Но выстрела не произошло – в патроннике не было патрона. Босх еще в спальне разрядил оружие.

Гарри кивнул – оказывается, этот тип ничего не понял: ни один полицейский не стал бы у него на глазах передергивать затвор, потому что ни один полицейский не носит пистолет с пустым патронником. И уж конечно, не в Лос-Анджелесе, где две секунды, которые уйдут на передергивание затвора, могут стоить жизни. А то, что разыграл перед ним детектив, было представлением. Босх заранее подготовился к спектаклю.