Итак, я ехал на тестирование и думал вот о чем: если благодаря грядущей тренинговой программе я поумнею, будет ли это означать, что я стану лучше как автор и напишу более интересную и содержательную книгу? Или же я начну лучше играть, скажем, в шахматы? В самой идее поумнения было что-то нервирующее. Возможно ли такое вообще? Все это немного казалось каким-то безумием – будто я готовился выпрыгнуть из самолета без парашюта.

И вот я вошел в помещение, где проводился тест на оценку IQ, то есть в самый обычный конференц-зал. В тот вечер тест сдавали трое: двое мужчин и одна женщина. Выглядели они, надо признать, не слишком умными. Какой бы стереотипный образ члена Mensa я ни рисовал в своем воображении, ни один из этих людей в него не вписывался.

«Итак, Ричард, вы готовы?» – спросил меня сопровождающий. Я и не представлял себе, как это странно и тревожно, когда тебя называют чужим именем; к такому я точно не был готов.

«Да», – сказал я.

После тщательного инструктажа он сказал, что можно приступать к первым семи подтестам. Математические задачи выявили у меня абсолютную неподготовленность и невежество, зато задания на объем словарного запаса показались чем-то вроде незаслуженного приза, видимо, благодаря долгим годам журналистской практики. Слова – это мое. Задавать мне вопросы из данной области – все равно что спрашивать автомеханика об инструментах и автозапчастях.

В общем и целом тестирование заняло менее полутора часов. Складывая наши листы с ответами в портфель, сопровождающий сказал, что, когда он много лет назад сдавал тест сам, он ужасно ответил на лексические вопросы, зато отлично решил математические задачи. По его словам, именно поэтому в тест включаются разные задания – чтобы можно было сравнить общий уровень интеллекта людей, которые сильны в разных областях – либо в гуманитарной, либо в точных науках. В заключение каждому из нас вручили по карандашу Mensa с логотипом нашей группы.

«Удачи вам, Ричард», – сказал мне на прощание сопровождающий.

Всю дорогу домой я раздумывал над тем, будет ли тренинг достаточно эффективным, чтобы я хотя бы после него мог претендовать на членство в Mensa.

Теперь мне оставалось пройти одно последнее исследование, МРТ-сканирование мозга, и можно было приступать к тренинговой программе. Надо сказать, ученые уже давно определили, что в случае с интеллектом размер имеет значение, хоть и не слишком существенное. По сути, всего около 6,7 процента подвижного интеллекта человека объясняется количеством серого вещества, то есть общим объемом нейронов в его головном мозге. Еще 5 процентов подвижного интеллекта обусловлены размерами конкретной зоны мозга, известной как левая латеральная префронтальная кора. Она расположена под левой верхней частью лобной кости, на линии роста волос, и сильно активизируется во время тестов рабочей памяти.

Кстати, именно этими не слишком большими, но очень важными эффектами конкретных зон мозга объясняется, почему женщины, общий объем мозга которых в среднем на 10 процентов меньше, чем у мужчин, в среднем не глупее представителей сильного пола {40} . Фактически женщины, как правило, имеют больше серого вещества, а мужчины обычно превосходят их по объему белого вещества мозга {41} . В итоге представителям сильного пола, как правило, лучше даются зрительно-пространственные задачи, а прекрасная половина человечества обходит мужчин по таким показателям, как беглость речи и долговременная память {42} . При этом стоит отметить, что если по результатам исследования 1983 года число юношей, набравших на вступительных экзаменах по математике более 700 баллов, превышало число девушек, добившихся такого же успеха, в тринадцать раз {43} , то по итогам исследования 2010 года данное соотношение сократилось до менее чем четырех раз {44} . Это, несомненно, свидетельствует, что отношение общества к данной проблеме и равные возможности в области образования являются как минимум факторами не менее мощными, чем биологическая неизбежность. Что, впрочем, не отменяет того, что умственно неполноценные мужчины встречаются несколько чаще, чем женщины с таким недугом {45} .

Исследователи все больше приходят к выводу, что куда важнее размера того или иного участка мозга функции его отдельных зон и то, насколько эффективно они «общаются» друг с другом. В августе 2012 ученые Университета Вашингтона в Сент-Луисе изучили силу связей между левой латеральной префронтальной корой и остальным мозгом и обнаружили следующее {46} : если, как уже говорилось, размером левой латеральной префронтальной коры определяется около 5 процентов подвижного интеллекта, то сила его взаимосвязей с остальной частью головного мозга отвечает за 10 процентов. То есть больше, чем любой другой наблюдаемый исследователями факт мозговой деятельности.

«Мы выдвинули гипотезу, что раз активность в той зоне мозга так важна для интеллекта, это потому, что данному участку приходится связываться с другими: с вашими восприятиями, воспоминаниями и т. п., – рассказал мне по телефону Майкл Коул, первый автор упомянутого выше исследования, научный сотрудник Лаборатории когнитивного контроля и психопатологии Университета Вашингтона. – И мы решили выяснить, можно ли предсказывать подвижный интеллект людей, исходя из того, насколько тесно их левая латеральная префронтальная кора связана с остальной частью мозга в покое, то есть в то время, когда человек, проходя МРТ-сканирование, не выполняет никакой конкретной задачи. И о чудо! Нам это удалось. И расхождения оказались статистически значимыми».

Тогда я спросил Майкла, не согласится ли он провести подобное сканирование моего мозга до и после запланированной мной программы когнитивного тренинга. Он ответил, что готов это сделать, но прежде мне надо договориться с его боссом, Тоддом Брэйвером, содиректором лаборатории, в которой работал Коул. А затем, добавил он, ему еще нужно будет получить разрешение Группы этической экспертизы Еврейской больницы Барнс, где расположена их МРТ-лаборатория.

Ко времени, когда я все согласовал, с момента моей встречи с Джегги и Бушкюлем в Анн-Арборе прошел почти год. И вот наконец 3 октября 2012 года я прибыл в Сент-Луис на сканирование. Тодд Брэйвер встретил меня у дверей своего кабинета и предложил сначала сходить в соседнее кафе и подробнее обсудить их с Коулом исследование. Немногим старше Джегги и Бушкюля, Брэйвер уже был содиректором известной научно-исследовательской лаборатории. Свое интервью я начал с вопроса о том, кто является другим содиректором.