Шрифт:
Пребывание владельца автомобиля в общественном туалете подтверждено свидетелями.
4. Делом об угоне машины занимается следователь РУВД Балтийского района капитан Салов С. В. Следователю дана дополнительная информация по линии Управления ОСИН в пределах допуска.
33
Время 18:55. Реконструкция телефонного разговора.
Смысловая и лексическая вероятность — прежние.
— Тарас Григорьевич, хорошего вам вечера. Вы мне прощайте, что беспокою после такого тяжелого дня, но…
— Кто это?
— Це же я, Горобец! Ваш друг из Москвы.
— Чем обязан… друг?
— Да вот, хотел разведать, хе-хе… кто из ваших референтов на этот раз отличился по части диверсий.
— Я заметил, Алексей Опанасович, вы всегда веселитесь, когда другим хреново. Ну откуда я могу знать, кто уничтожил копию нашего дублера в вашем, подчеркиваю — в вашем сетевом хранилище?
— О! Дивлюсь я, вы все мои думки разгадываете, Тарас Григорьевич. Действительно, кто? Инструкции в моем, подчеркиваю — моем хранилище выполняются свято. Впрочем, мы не скрываем, что инструкции трошки устарели. Они сочинялись в то время, когда информацию на джай-пакете можно было спортить тильки ломом… Знаете же, какие хитрые штучки придуманы в западных ОСИНах — за щеку можно сховать, а пшикнет, и накрылась целая полка. Жаль, что мы не имеем таких прав, чтобы досматривать каждого посетителя.
— Алексей Опанасович, с чего вы взяли, что диверсант проник извне? А мне почему-то кажется — он ваш, родной, сетевой сиськой вскормленный.
— Принимаю, принимаю, в семье бывает не без урода. Вот, к примеру, у вас-то в Комиссии нашлись злодюги…
— Простите меня, старика, но я ужинать собрался. Режим, сами понимаете. Я вам скажу так: оправдываться вы всегда умели. Но должен заметить, что этот досадный инцидент в очередной раз развенчивает миф о свойственном ГСУ порядке. Я думаю, товарищи наверху со мной согласятся.
— Товарищи наверху слухают нас всех, но слышат тильки факты. А факты дюже просты — в вашем ведомстве одно за другим производятся два покушения на дублера. В первом разе это сделал ваш референт, а? Мабудь, и во второй раз замешан хлопец, хорошо знакомый с работой Комиссии. А у нас-то всего грехов — инструкции худые да начальник смены харю заспал, дубина. Я все это к тому говорю, что не надо торопиться с громкими выводами.
— Я вас понял, мой московский друг… которого я никогда не забуду, как поется в одной хорошей песне. Пока я не буду торопиться с выводами, вы состряпаете версию о заговоре в Комиссии? Давайте говорить прямо, Алексей Опанасович. Из нас двоих на стуле усидит один. Чтобы дискредитировать нашу рекомендацию, вам надо дискредитировать нас. Так?
— Який вы резкий, Тарас Григорьевич! Значит, думаете, Боливару не снести двоих? А ведь я ваш любимый ученик.
— Да уж помню. И зачем только я вас выдвигал в министры? Работали бы сейчас у меня референтом вместо Брука, тоже, может быть, разъезжали бы по ночам в чужих автомобилях.
— Боюсь, Тарас Григорьевич, я бы так просто не разбился. Обычно разбиваются об меня. Еще раз прощайте, что мешаю государственному делу. Никак не можу вам сообщить головную причину своего звонка. Я тут дознался до одной новости. Оказывается, вашими диверсиями все это время занимается и отдел надзора Управления ОСИН. Люди кажут — они там довольны, много интересного раскопали. Предупреждаю по-сыновьи.
— Отдел надзора? А при чем здесь…
— Ну, добре, не буду мешать. Кушайте.
— Хватов ничего не говорил! Кто конкретно занимается этим?
— Приятного аппетита, Тарас Григорьевич. Режим есть режим, я же понимаю.
Отключение абонента «Горобец».
Конец реконструкции.
Комментарий № 16
По указанию Шкурко полковник Хватов произвел инспекцию Северо-Западного филиала сетевого хранилища. Выяснилось, что спонтанно возникшие опасения подтвердились: копия дублера Комиссии действительно оказалась приведенной в негодность. Пока Денис Павлович возвращался в институт, грянула новая беда. Нападению подвергся уже рабочий дублер Комиссии, восстановленный самоотверженным трудом многих специалистов. Кто-то яростно пытался разрушить основу будущих экономических побед, и лишь предусмотрительность сотрудников институтского Центра обработки информации предотвратила худшее. Обстановка накалилась до предела.
Но полковник Хватов вновь был на посту — за терминалом в своем кабинете.
34
Время 19:10. Фонограмма личного разговора. Из архива Управления ОСИН. Запись произведена полковником Жижей.
— Добрый вечер. Вы — полковник Хватов?
— Я. Вы по какому делу?
— По-вашему. Полковник Жижа, из отдела надзора.
— Оо… Коллега? По нашему делу, если не ошибаюсь. Только-только мне сообщили, что грозная инстанция решила меня проверить. Может, вам хватит моего дублера?
— Нас интересует не столько дублер, сколько ваша работа. В том числе с дублером.
— Извините, но у меня очень мало времени. Завтра я представлю отчет…
— Боюсь, завтра вы не сможете этого сделать.
— Я не понимаю, к чему такая спешка, полковник?.. Простите, как вас по имени-отчеству?
— Моя фамилия Жижа.
— Я вынужден связаться с вашим начальством, Жижа.
— Попробуйте, Хватов.
— … тьфу, зараза! Что с телефоном?