Шрифт:
Приятно. Так хорошо!
Никто на Земле не знает наверняка, что такое:
Пирамиды в Гизе.
Геоглифы Наски.
Моаи.
Стоунхендж.
Сфинкс.
Мачу-Пикчу.
Гёбекли-Тепе.
Карнак.
Араму Муру.
Зиккурат в Уре.
Теотиуакан.
Ангкор-Ват.
Пума Пунку.
Терракотовая армия.
Пирамиды в Мероэ.
Саксайуаман.
Анта-Гранде-ду-Замбужейру.
Никто на Земле не знает этого наверняка.
Но кто-ТО, что-ТО, где-ТО – знает…
Кристофер Вандеркамп, Кала Мозами
Плот в 120 км от побережья Пакистана
Кристофер сворачивается калачиком в углу плота. Мать и дочь спят. Кала спит. Море спокойно. Ясное темное небо исколото звездами. Кристофер в жизни не видел столько звезд, даже когда ходил в поход в Небраску.
Он смотрит на часы. Самолет утонул 4,5 часа назад. Передатчик включен. Кала отказалась вызывать помощь по спутниковому телефону: если, мол, их не спасут до рассвета, тогда можно будет позвонить, а до того лучше сделать ставку на передатчик. Теперь, когда самолета уже нет, Кристофер никак не может перестать думать о крушении. Когда все это происходило, оно не казалось таким ужасным, но теперь, когда все закончилось, ужас обрушился на Кристофера с невыносимой силой. Он пережил авиакатастрофу.
Настоящую, черт ее раздери, авиакатастрофу.
Он хочет видеть Сару. Ему нужно ее видеть. Он хочет прикоснуться к ней. Ему нужно прикоснуться к ней. Он поворачивает голову. На расстоянии вытянутой руки – сумка Калы, а в сумке лежит телефон. Кристофер смотрит на Калу – на девушку, которая выпрыгнула из окна здания и спланировала на землю. Девушку, которая каким-то образом разоружила человека, посланного ее арестовать. Покидая самолет, Кристофер заметил лицо мертвого офицера. Огнестрельная рана. Он погиб не при крушении. Выстрел в упор, прямо в глаз. Значит, у Калы есть пистолет.
Она спит спокойно, легко, будто ничего не случилось, будто она не убила человека и не оставила умирать в тонущем самолете несколько дюжин других. Когда Сара рассказывала о Последней Игре, об Игроках, о своей подготовке, все это казалось Кристоферу каким-то ненастоящим. Но теперь, когда он знает, что это такое, и видел, на что способны Игроки, это наконец стало настоящим – даже чересчур. А Сара?.. Неужели она тоже смогла бы выстрелить этому офицеру воздушной безопасности в лицо? Смогла бы отсоединить плот, прежде чем остальные выжившие успели на него забраться? Кристофер в это не верит.
Ему нужно услышать голос Сары.
Поговорить с ней.
Убедиться, что с ней все в порядке.
Он тянется к сумке Калы и тащит ее по резиновому полу, медленно расстегивает, достает телефон. Включает его и прижимает к груди, чтобы заглушить звук. Ждет. Смотрит, как загорается зеленый огонек дисплея. Выключает звук клавиатуры и вызовов. Набирает номер. Один гудок, второй, третий. Включается голосовая почта.
Bun.
Кристофер шепчет:
– Сара. Сара, это я. Я не знаю, что сказать… Я… я… преследовал тебя. Это было глупо, но я пошел за тобой. Я люблю тебя, Сара. Я отправился к пагоде и не нашел тебя, но последовал за другим человеком, другим Игроком. Кала… что-то там. Боже, она… Я не знаю, что она такое… Она не такая, как ты.
На линии щелкает, и соединение обрывается. Кристофер глядит на клавиатуру. Перезвонить? Вдруг она все-таки возьмет трубку? Но если Кала его застукает, ему несдобровать. Нет. Он еще раз нажимает кнопку – экран телефона гаснет.
Кристофер тихонько кладет аппарат в сумку Калы, перекатывается на спину и выдыхает. Он чувствует океан под спиной, плечами и ягодицами. Как водяная кровать, только по-настоящему.
И столько звезд! До чего же их много!
Гребаная авиакатастрофа.
Так много звезд.
Так много смертей.
Катастрофа… океан… пистолет… Сара… звезды.
Сон.
Он просыпается от удара. Все еще темно, и звезды мерцают, как блестки. Он чувствует боль в боку. Кала нависает над ним.
Кристофер трет глаза:
– За что ты меня ударила?!
Он пытается сесть, но Кала размахивает у него перед носом спутниковым телефоном, как пистолетом:
– Зачем ты ей позвонил?
Кристофер оглядывается по сторонам, быстро перекатывается на другой бок и вглядывается в темноту.
Их нет.
Исчезли.
Он смотрит на Калу, ее лицо скрыто тенью.
– Где остальные?!! – спрашивает он, в голосе его отчетливо звучит страх.
– Я их отпустила.
– Ч-что?
– Их здесь нет.
– Ты их убила?
– Забудь о них. Эти были призраки. Как и все вы. Если ты заговоришь о них еще хоть раз – с кем бы то ни было, – ты встретишься с ними в аду.
– Ты их убила? – повторяет он.
Кала опускается на корточки и двумя пальцами сжимает его адамово яблоко.