Доказательством тому, что были и другие легенды, служит, по — моему, чаша, найденная в кургане Солоха на левом берегу Днепра, неподалеку от города Никополя. Достаточно сказать, что высота кургана к началу рас копок достигала 18 метров, то есть могла сравниться с шестиэтажным домом, а могильная яма была глубиной в шесть метров.

Среди других замечательных, ставших всемирно знаменитыми предметов в том погребении оказалась и серебряная чаша, на которой экспрессивно и реалистично была изображена охота конных скифов на льва и львицу. И скифы, и их кони, и львы переданы с удивительной точностью — каждая мышца на своем месте, все в движении, 1–10 вот что удивительно: львица рогата, Рога у львицы не велики, как у козы, только потолще.

Разумеется, и ювелир и заказчик — скиф отлично знали, что у львов не бывает рогов, не говоря уж о львицах. Следовательно, перед нами единственное изображение фантастического зверя из скифской мифологии, дошедшего до нас.

Можно лишь предположить, что сказку или легенду о рогатой львице скифы принесли с собой из Передней Азии, где в те годы еще встречались львы, и скифы могли на них охотиться.

Ламашту — это чудовище, которое водилось в древнем ближневосточном государстве Аккад. Оно жило под землей и иногда выходило на поверхность. Изображали ламашту в виде крупной, энергичной женщины с головой льва. Отличалась отвратительным характером и специализировалась по навлечению болезней и смертей на детишек. На рельефах она обычно кормит одной грудью свинью, другой — собаку. Может быть, этим старались показать, насколько ей звери дороже, чем люди.

Мангус хорошо знаком монголам, бурятам и близким им народам. Его называют еще мангадом, мангасом и прочими схожими именами.

Рассказывают, что когда — то мангусов было много и они были сильны и опасны. Но затем их племя ввязалось в древние войны между героями и нечистью и оказалось в числе тех, кто потерпел поражение — их заперли в подземной пещере. Это не значит, что мангусы так там и сидят — они передвигаются по миру и совершают гадости, но чаще пребывают на краю обитаемого мира, в пустынях и в горах. В разных странах о них рассказывают по — разному. Есть красочная версия о том, что 75 черных мангусов в виде лягушат были рождены громадной черной жабой.

В сказках герои должны одолеть мангуса, но что же он представляет собой, там не уточняется. Так же, как в русской былине говорится о Соловье — разбойнике, который сражается с богатырями. Ясное дело, что он — не просто соловей и не просто разбойник и только, но никто никогда не удосужился сообщить человечеству, что же это такое?

Иногда мангус — это нечто небольшое, черное и подвижное, иногда его описывают как гигантское чудовище, которое разевает пасть от земли до неба.

У мангусов нет имен, но есть описательные клички. Вот как их зовут: «Качающийся желтый мангаджай», «Пятнадцатиголовый Атгар — желтый мангус», «двадцатипятиголовый черный мангас» и так далее. Может быть, им всем свойственна многоголовость, но число голов — индивидуально?

Жилище мангуса — обычно пещера, куда он заманивает путников, чтобы их сожрать или высосать кровь. Порой, правда, мангусы проявляют и добрые чувства, чаще к собственным родственникам. В сказках говорится о матери и старшей сестре мангуса, а также о его жене. Все эти, с позволения сказать, дамы — безобразные ведь недаром мангусы стараются нападать на человеческие стойбища и красть оттуда красивых женщин.

Куй — весьма таинственное китайское чудовище. Таинственность происходит от того, что куя придумали столь давно, что забыли, как он выглядит. На этот счет существует множество версий, одни полагают его похожим на барабан и даже утверждают, что легендарный царь Хуан — ди велел содрать с куя шкуру и натянуть ее на барабан, другие описывают его как одноногого дракона либо духа деревьев и камней, живущего в лесу.

Но очевидно, можно предпочесть версию древней книги «Повествования о царствах», которая была написана 24 века назад. Там утверждается, что куй — синий бык с одной ногой и человеческим лицом, он умеет говорить и неплохо для быка соображает.

Функции куя также довольно туманны. Известно лишь, что на своей единственной ноге он умеет прыгать по морю яко посуху, но от этих его резких движений обязательно начинается ливень и поднимается буря. Гибнут корабли, тонут люди, но синему быку это нипочем.

В Бирме неделя делится не на семь, а на восемь дней. Восьмой день возник из соображений эстетических — в стремящейся к изобразительной симметрии бирманской мистике число семь нарушало все законы гармонии. Как разделить квадрат на семь частей? Трудно и некрасиво.

Неделя из восьми дней древних бирманцев устраивала. Квадрат, как и круг, хорошо делить пополам, на четыре, на восемь частей. Так и порешили.

Но как быть с действительностью? Ведь лунный календарь остается Прежним, а в нем все недели по семь дней.

Тогда сделали вот что: все дни в бирманской неделе остались прежними, но с заката вторника до полудня среды вводится дополнительный день, которого, в сущности, нет. Никто не обращает на него внимания, все пользуются нормальными семидневными календарями и на работу ходят как положено, зато эстетам удобно.

Каждому дню бирманской недели соответствует определенное животное — символ дня. Это все вполне реалистические существа, среди них есть кролик, олень, слон… Можно ли было вводить дополнительно реальное животное для нереального дня? Вряд ли. И тогда символом надуманного восьмого дня недели стал выдуманный белый слон без бивней. В неделе появилось два слона — серый и белый, но они друг другу не мешают.