«Вечер» начинался при дворе, по современным меркам, рано — в шесть часов. Тогда к государыне собирались гости, вместе с которыми ей приятно было проводить время в беседе, карточной игре, загадывании шарад и иных нехитрых развлечениях. Иногда устраивались спектакли, балы и ужины для всех приглашенных. Пока великий князь Павел с супругой жили единым двором с императрицей, они посещали ее вечера и дважды в неделю приглашали придворных к себе. Недаром фрейлина Варвара Николаевна Головина называла первую половину 80-х годов временем «гармонии».

В мемуарах она описала вечерний распорядок тех лет: «По воскресеньям в Эрмитаже устраивалось большое собрание, на которое допускался весь дипломатический корпус и особы первых двух классов. Государыня выходила в зал, где было собрано все общество, и вела беседу с окружающими. Затем все следовали за ней в театр. Ужин после этого никогда не подавался.

По понедельникам бывали ужин и бал у великого князя Павла Петровича. По вторникам я дежурила вместе с другой фрейлиной; мы почти весь вечер проводили в так называемой Бриллиантовой комнате… Императрица играла здесь в карты со своими старыми придворными, а две дежурные фрейлины сидели у стола и дежурные кавалеры занимали их разговорами.

В четверг бывало малое собрание в Эрмитаже, бал, спектакль и ужин. Иностранные министры в этот день не приглашались, но их допускали в воскресенье вечером, так же как и некоторых дам, пользовавшихся благосклонностью государыни. В пятницу я опять дежурила, а в субботу у наследника устраивался прелестный праздник, который начинался прямо со спектакля. Бал, всегда очень оживленный, продолжался до ужина, подававшегося в той же зале, где играли спектакль. Большой стол ставился посреди залы, а маленькие столы в ложах. Великий князь и его супруга ужинали на ходу, принимая своих гостей в высшей степени любезно. После ужина бал возобновлялся и заканчивался очень поздно. Гости разъезжались при свете факелов, что производило очаровательный и своеобразный эффект на ледяной поверхности красавицы Невы.

Это время было самым блестящим в жизни двора и столицы. Во всем была гармония. Великий князь Павел виделся с императрицей-матерью каждый день и утром, и вечером, и был допущен в совет императрицы. В столице жили знатнейшие фамилии. Ежедневно общество в тридцать-сорок человек собиралось у фельдмаршалов Голицына и Разумовского, у первого министра графа Панина, у которого часто бывал великий князь с великой княгиней, у вице-канцлера Остермана. Можно было встретить множество иностранцев, явившихся лицезреть великую Екатерину. Дипломатический корпус состоял из людей очень любезных, и вообще общество производило самое благоприятное впечатление» [213] .

Есть сведения, что театральные постановки давались при дворе и чаще. В самом начале царствования увлечение сценическими действами было так велико, что спектакли следовали через день: в понедельник — французская комедия, в среду — русская, в четверг — трагедия и опера. В последнем случае гости могли являться во дворец прямо в маскарадных костюмах и масках, чтобы потом ехать на бал к кому-нибудь из вельмож. Зато к концу жизни Екатерины вечерние развлечения стали куда тише. Спектакли давались один раз — в четверг. В остальные дни немногочисленные гости собирались в покоях государыни, чтобы перекинуться в карты, любимыми играми считались рокамболь и вист [214] .

Помимо больших собраний для всего двора были малые — для специально приглашенных друзей императрицы. На них сходилось самое тесное дружеское общество. В разные годы там бывали: Е. Р. Дашкова, П. А. Брюс, А. Н. Нарышкина, А. С. Протасова, А. С. Строганов, Е. В. Чертков, Г. А. Потемкин, принц Ш. де Линь, Л. Сегюр, Л. Кобенцель. Участники перечислялись в камер-фурьерских журналах. Первой из них часто называлась Дашкова, как старшая статс-дама: «Вечером во внутренние покои были приглашены статс-дама княгиня Катерина Романовна Дашкова и прочие знатные персоны» [215] .

Малые собрания выглядели настолько по-домашнему, что гостям позволялось брать с собой детей. Головина вспоминала, что, когда она маленькой впервые попала к императрице, ее особенно поразил механический стол. «Тарелки спускались по особому шнурку, прикрепленному к столу, а под тарелками лежала грифельная доска, на которой писали название того кушанья, которое желали получить. Затем дергали за шнурок, и через некоторое время тарелка возвращалась с требуемым блюдом. Я была в восхищении от этой забавы и не переставала тянуть за шнурок» [216] .

Инструкция, собственноручно написанная императрицей, хорошо передает атмосферу на таких вечерах. Гости должны были забыть об этикете и чувствовать себя непринужденно. Любопытно, что правила поведения висели в рамке на стене, прикрытые занавесью, чтобы лишний раз не смущать собравшихся: «1. Оставить все чины вне дверей, равномерно как шляпы, а наипаче шпаги; 2. Местничество и спесь оставить тоже у дверей; 3. Быть веселым, однако ж ничего не портить, не ломать, не грызть; 4. Садиться, стоять, ходить, как заблагорассудится, не смотря ни на кого; 5. Говорить умеренно и не очень громко, дабы у прочих головы не заболели; 6. Спорить без сердца и горячности; 7. Не вздыхать и не зевать; 8. Во всяких затеях другим не препятствовать; 9. Кушать сладко и вкусно, а пить с умеренностью, дабы всякий мог найти свои ноги для выходу из дверей; 10. Сору из избы не выносить, а что войдет в одно ухо, то бы вышло в другое прежде, нежели выступить из дверей» [217] .