Ник снова повернул голову в сторону свидетельской кафедры. Свидетель с такой силой сжал перила, что костяшки его руки побелели.

— Прошу вас, мистер Катлер. — Спокойно, негромко, деловито. Без признаков триумфа. — Сколько у вас с собой денег?

— На самом деле я не понимаю, к чему эти парики, — пробормотал Себастьян, наклонившись, поскольку их соседи на галерее молча внимали происходящему. — Наверно, они хотели бы выглядеть величественно, но выглядят эксцентрично. Как будто их продержали здесь под замком лет тридцать — сорок, и им невдомек, что мода изменилась.

— Это дань традиции, — ответила Кейт, прикрыв рот рукой. — Папа в парике всегда казался мне каким-то особенным.

— Его возраст позволяет ему носить парик, а молодым людям — нет. Мистер Блэкшир выглядит как пигмей.

Увлеченная процессом Виола, сидевшая по другую сторону от Себастьяна, махнула рукой, чтобы унять чересчур болтливых брата и сестру.

Кейт не стала больше ничего говорить по поводу париков и кому они больше идут. В действительности выступление мистера Блэкшира в зале суда заставляло забыть о том, во что он одет. Он мог бы стоять там внизу во фраке и туфлях с красными каблуками, но ты бы видел только его осанистость, его контролируемую страстность, его магический дар удерживать внимание аудитории в своей ладони. Неудивительно, что, когда пришло письмо от лорда Баркли, папа подумал в первую очередь о нем.

Воспоминания о прошедшем вечере омрачил еще один укол стыда: она забыла его поздравить. С удовольствием наслаждаясь собственным успехом, Кейт не додумалась поинтересоваться у него содержанием письма барона и что, по его мнению, он может от этого выиграть. Возможно, он рассказал бы ей все, если бы увидел в ней заинтересованную слушательницу, а не поглощенную собой эгоистку.

— Какое грязное дело. — Себастьян не мог помолчать и двух минут. — Жаль, что истец — не известная фигура. Я бы мог нарисовать отличную карикатуру на сцену кражи, и, возможно, Тегг купил бы ее у меня, чтобы продавать оттиски.

Как это сказано в «Гордости и предубеждении»? Хорошо одетый мужчина, сидевший перед ними, взглянул на них через плечо, изогнув бровь в выражении порицания или, может, презрения.

— Замолчи, — прошипела Кейт брату. — Постарайся слушать процесс.

Не было смысла повторять в тысячный раз, чтобы брат направил свои таланты на более высокие цели, чем витрина Тегга. В конце концов он был близнецом Виолы и впитал свою долю политической желчи, что циркулировала в жилах его двойняшки. Он уже размышлял о способе представить кражу как некую метафору на злобу дня.

Сложив руки на коленях, Кейт подалась вперед, имитируя позу Ви, чтобы, имея пример обеих сторон, он поддался его влиянию. Внизу в зале суда мистер Блэкшир уступил место адвокату истца. Тем временем мистер Катлер сошел со свидетельской кафедры, и на его место поднялся еще один колоритный персонаж, чтобы рассказать о том, что знает об обсуждаемых событиях.

Мистер Блэкшир вернулся на свое место с небрежной грацией человека, который вовсе не испытывает необходимости произвести впечатление. Но Кейт знала, что это было отработанное движение: у действующего барристера каждый вдох и каждый жест был исполнен продуманного значения. Но у него все выглядело естественным. Даже в своем пигмейском парике он выглядел солидно, что наверняка пришлось бы по вкусу многим дамам.

Как и ей тоже. Чуть-чуть. Впрочем, Кейт никогда не отрицала, что находит его красивым. Но здесь в зале суда он был более чем красивым. В процессе суда его социальное положение не имело значения. Здесь он сам создавал свое положение, и она должна была признаться, что делал это столь умело, что…

Ее переплетенные пальцы сжались, когда он вдруг поднял взгляд на галерею — но ее не увидел — и обменялся каким-то загадочным безмолвным знаком с человеком в дальнем левом углу, вероятно, солиситором данного дела, и вновь сосредоточил взгляд на процедуре слушания внизу.

Все правильно. Его внимание принадлежало залу суда. Как и он сам. Это была его сфера, и сегодняшний опыт наблюдения за ним лишь усилил то, что Кейт и так знала: эта сфера имела мало общего с той, где проходили орбиты всех ее надежд.

Кейт разжала пальцы, снимая напряжение с каждого по очереди, и переключила мысли на драму «Катлер против Уотсон».

— Это был хитрый трюк, когда ты спросил его о содержимом его карманов. Я не скоро его забуду.

Керли никогда не принимал поражение близко к сердцу, что делало его прекрасным адвокатом, достойным противником и приятным соседом в доме четыре на Брик-Корт.

— Наверняка не забудешь. Полагаю, что и сам к нему прибегнешь теперь, когда увидел, как он здорово работает.

Ник свернул за угол, увертываясь от добродушного удара, нацеленного ему в живот, и чуть не столкнулся с крупным мужчиной, идущим в обратном направлении. Рынок Ковент-Гарден по сравнению с коридорами Олд-Бейли после дня судебных заседаний выглядел буколическим.

— Послушай, я все равно продолжаю думать, что это сделала твоя старушенция. — Керли на ходу стащил с головы парик и шапочку и взъерошил волосы, создав на голове романтический беспорядок. — Мой парень, конечно, не святой и как пить дать значительно преувеличил сумму потери, но, что касается вопроса, обчистила ли она карманы его сюртука, пока он спал, я бы сказал, что это более чем вероятно… Боже милостивый. — Его голос изменился, понизившись до шепота. — Что такой бриллиант, как этот, делает в уголовном суде?