Я сдал снегоход назад, прячась под кедром. Корма утонула в маленьких пушистых елочках жавшихся к его основанию, меня с попутчиком закрыл широкий ствол. Теперь нас не видно, да и метель не добавит пилоту обзора. Непогода вообще была нам на руку, из-за нее пришельцам приходится рыскать по окрестностям вслепую. В противном случае они бы уже отыскали след гусениц и плотно сели нам на хвост. Когда кончится пурга, следов не останется, а мы окажемся далеко от места разборки с красноглазым. Поэтому главное не столкнуться с преследователями сейчас.

Залепленный снегом диск, то появляясь, то исчезая в небесных вихрях, прошел в стороне от прогалины. В последний момент, когда мы его видели, стальной борт вынырнул рядом с трехсотлетней лиственницей, высоко поднимавшейся над лесом, покрасовался секунду и окончательно растаял в сметанной пелене. Уф! Пронесло.

Бульвум требовательно потряс меня за плечо, призывая ехать дальше. Я недовольно отдернулся. Без указчиков разберусь, что делать. Какое-то время нужно переждать в укрытии – вдруг летающему соглядатаю приспичит вернуться? Около минуты мы прятались под деревом, разглядывая небо, потом я запустил двигатель, пересек прогалину и въехал на обозначенную затесом тропу.

В лесу тоже мела пурга. Дорогу под лыжей разобрать было совершенно невозможно, и в выборе направления приходилось руководствоваться голой интуицией. Что характерно, она и вела, словно за руку, заставляя нырять в самые безнадежные проходы и совершать повороты в самых неожиданных местах. Отметины на деревьях подтверждали, что мы не отклоняемся от курса.

Лицо задубело от встречного ветра. Я пытался разогнать кровоток растираниями, но кожа потеряла чувствительность. Тело под фуфайкой превратилось в окоченевший чурбан, застывший в позе ездока с расставленными руками, а из внутренних источников черпать калории было уже неоткуда – на завтрак меня угощали лишь угрозами и тычками оружия. Короче, холод обложил со всех сторон. Зато Бульвум, скотина, чувствовал себя превосходно. У него был и пуховик, и скафандр, и моя широкая спина, услужливо закрывающая его от ветра. Я у него и кучер и прислуга в одном лице. И ведь что главное, он не ставит меня специально в самое тяжелое положение – оно само так получается. Не посадишь же его за руль вести снегоход и искать дорогу!

Тайга поредела, и я увидел впереди странную картину. Снежные струи закручивались в воздухе и неестественно текли по вертикальной плоскости, словно омывая невидимую преграду, стоявшую у нас на пути. Бульвум пихнул меня сзади под лопатку и что-то крикнул.

– Да пошел ты! – озлобленно рявкнул я. – Садись на мое место и рули как тебе нравится. Будет он мне указывать. Пока я…

Завершить фразу не удалось.

Я неожиданно понял, что впереди меня не просто воздух, в котором причудливо вьется снежок. Путь преграждала незримая гигантская стена, чье присутствие нечаянно выдала разыгравшаяся стихия. И я летел в эту самую стену на огромной скорости.

– …ма-а-а-а-а-ать!!!!!!!

Я стиснул рычаг тормоза, но даже не почувствовал толчка. Под гусеницами оказался лед, и они заскользили. Тяжелый «Буран» несло вперед уже по инерции. Прозрачная стена стремительно надвигалась. Пока я соображал, что делать, руки заложили поворот. Взметнулся фонтан снега. «Буран», резко повернувшись, пошел юзом. Заднее сиденье вмиг опустело – легкого Бульвума выкинуло словно куклу. Периферийным зрением я увидел, как красный ком кувыркается по сугробам, но сейчас не до него, самому бы удержаться на водительском сиденье. Я вцепился в руль, отчаянно клоня корпус в противоположную повороту сторону, завершая маневр. Едва видимое препятствие и желтый борт снегохода разминулись в каком-то метре.

Лобового столкновения удалось избежать, но теперь меня несло вдоль преграды. В ушах стоял хруст – «Буран» летел напролом сквозь кусты. В лицо хлестала пурга – у стены образовалась настоящая аэродинамическая труба. Встречный поток снега был настолько плотным, что меня словно погрузили в молоко. В глазах стало белым-бело, даже очки не спасали, абсолютная слепота! Стоит на пути возникнуть более-менее крепкому дереву, и я получу в подарок конструктор «Собери снегоход».

Наконец «Буран» проломил столько охапок побегов, сколько требовалось для его полной остановки. Лимонный нос устало ткнулся в какой-то пень и застыл. Я остался на сиденье, потому что в голове еще продолжалось сумасшедшее движение. Потом на нетвердых ногах спустился на снег. Позади хрустели шаги отставшего Бульвума. Фу, блин, чуть не вляпались!

Энергетическая стена имела едва заметный фиолетовый оттенок, немного пружинила под пальцами и обладала прочностью бетона. Рассмотреть, как далеко она простирается вверх и в стороны, не позволяла пурга. Подозреваю, достаточно далеко простирается. Основание глубоко вонзилось в снег. Я ощупал поверхность в нескольких местах, постучал по ней костяшками, получив в ответ колокольное «Баумммм!». Ни провалов, ни проемов, ни прорех. Однородный прозрачный монолит.

Тоскливо.

Враг сделал все, чтобы закрыть дорогу к «желтой плесени». Не только заглушил эфир, наводнил тайгу кровожадными дылдами и запустил в небо летающие патрули, но еще поставил невиданное заграждение. Я не имел ни малейшего представления, как пробраться сквозь него.

Бульвум, устало волоча ноги по сугробам, добрел до снегохода и сел на подножку. К стене подходить даже не стал – с одного взгляда понял, что у нас никаких шансов. Повернувшись спиной к пурге, я попытался с расстройства закурить. Ветер с комьями снега тушил спички одну за другой. После девятой попытки я со злостью выбросил сигарету и рявкнул на спутника:

– Ну чего расселся! Делать-то что будем?

Ежась и кутаясь в пуховик, Бульвум что-то пробормотал под капюшоном, изобразил руками круг, рассек его пополам, потом почесал в затылке и изобразил жест, в котором я опознал свое типичное «черт его знает!». Вона как! Оказывается, он подглядывал за мной и потихоньку учился копировать жесты… Впрочем, сейчас не об этом. Бульвум хотел сказать, что для прохода сквозь стену требуется предмет, которого у нас нет. Внеземной разум, блин! Будто мне это самому неясно!