Изучая судьбу святоотеческих творений в древнерусской литературе, А. С. Архангельский пришел к выводу, что активное поступление афонских книг на Русь «вызвало… даже особое духовно созерцательное направление, которому подпал отчасти и Нил Сорский» [498] . Монашеская келейная литература этого времени (книги Кирилла Белозерского, Паисия Ярославова, Иосифа Волоцкого и др.) полна выписок из исихастской литературы об «умной молитве» [499] . В житиях подвижников, основывавших пустынножительные монастыри говорится о «безмолвии» и «умном делании» [500] .

Возникновение Нило–Сорского скита в конце XV в. в лесной пустыни на Белом озере стало результатом развития этой русской традиции исихазма. Важно, что интерес к скитской форме монастырской жизни был характерен не только для Нила Сорского. Сохранились датированные списки «Скитского патерика», написанные специально по заказу преподобного Иосифа Волоцкого (1487) и архиепископа Новгородского Геннадия (1493) [501] . Но особое значение монастырской деятельности Нила Сорского заключалось в том, что он детально разработал систему скитского жительства и построил монастырь, уклад жизни которого полностью соответствовал состоянию исихастского безмолвия и созерцания. Его монастырь имел для русского монашества то же значение практического образца скитского жития, что и скит Макария Великого для монашества первых веков христианства.

Традиция изучения Божественных писаний, утвержденная в Сорском скиту старцем Нилом, никогда не прерывалась.

Заповеди преподобного о скитской жизни, его главы «О мысленном делании» в Ниловой пустыни не забывали. Каждый год накануне Великого поста, в Прощеное воскресенье, иноки Ниловой пустыни собирались в храме «прощаться», т. е. просить прощения друг у друга. Перед чином прощения обязательно читалось «Предание» «опасно иночествующаго во времена сия и подражателя древних святых отец, постника, пощенника Господня и отца нашего инока Нила», обращенное к тем, кто начнет «терпеть» и спасаться в его скиту (ГИМ. Щук. №212. Л. 116).

«Устав скитскаго жития», «Предание начальника старца Нила» часто переписывали в Пустыни для монастырской братии и на заказ: «писал старец Серапион два предания начальниковых», он же «переделывал наново книгу устав, от переплетай за кожей за главу дано 6 алтын 4 деньги» (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. On. 1. Ед. хр. № 74. Л. 12 об.; 26 об.). Такие записи часто встречаются в приходно–расходных книгах Нилова скита. Скитский устав обращал особое внимание иноков на то, что без Божественных писаний, без их постоянного изучения невозможен путь к духовному совершенству. «Неумеющим писаниа» полагалось учиться у искусных братий: «не умея книг же пети или прочитати, да учится, елико есть мощно» (РНБ. Кир. — Бел. № 25/1102. Л. 211 об.). Знание грамоты и Божественных писаний было необходимо скитскому иноку, т. к. книга подчас заменяла духовника.

Устав наставлял «вся исповдавати духовным и разсудительным. И по тх разсуждению творити о вех, а не уповати на себе… Горе уповающимъ на ся и имъ же, несть окормлениа, падают яко ж листвие» (РНБ. Кир. — Бел. № 25/1102. Л. 234 — 234 об.). Юные иноки, согласно уставу, обязательно должны были находиться со старейшими и учиться у них. «Кроме ж старейшихъ младым пребывати никако ж подобает» (Там же. Л. 221).

Двое или трое монахов могли собираться вместе только «по нужному прилучению о имени Господнем». Если собиралось больше трех иноков, все должны были повиноваться «единому старейшему по чину послушаниа въ всякой вещи» (Там же. Л. 231 об.).

Эти правила традиционно соблюдались в скитах для того, чтобы опыт монашеского делания обязательно передавался от старца к ученику. Таких примеров можно много найти в «Скитском патерике» [502] . Но и составители Скитского устава, и преподобный Нил понимали, что найти духовника трудно [503] . Поэтому предупреждали, если духовник «не имя духа или слепень, по Господню речению, таковому не исповдати, иже вринути тя вь яму и пропасть невежьствиа» [504] . Тогда единственным духовным руководством оставались Божественные писания.

Небольшой скит, затерянный среди лесов и болот, имел богатую библиотеку. В ее составе было большое число богослужебных книг (напрестольные Евангелия, Апостолы, октоихи, прологи, Псалтири, минеи, служебники, часословы, обиходники, триоди, канонники, святцы и др.) Кроме этих книг, описи называют прологи и «соборники писмяные», составленные, как правило, из житий и поучений святых отцов, патерики скитской и азбучной, творения святых отцов: «Лествицу» святого Иоанна Лествичника, «главы» аввы Дорофея, «слова» святого Ефрема Сирина, Исаака Сирина, «Маргарит» святителя Иоанна Златоуста, а также «Ниловы главы», т. е. главы «О мысленном делании» преподобного Нила Сорского (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 693. Л. 13 об. — 18).

Самые древние рукописные книги Нило–Сорской библиотеки, сохранившиеся до наших дней в Кирилло–Белозерском собрании РНБ, датируются XV — началом XVI в. (т. е. временем жизни преподобного Нила Сорского). Это Четвероевангелие служебное (РНБ. Кир. — Бел. № 61/66), Четвероевангелие толковое (Кир. — Бел. № 13/138), Евангелие воскресное с избранными поучениями святых отцов и «от многих божественных писаний» (Кир. — Бел. № 17/142), «Лествица» (Кир. — Бел. № 43/168).

Библиотека быстро пополнялась (по описи 1641 г. в Пустыни находилось 70 книг, а в 1689 г. — уже 140) [505] благодаря книжным вкладам в монастырь, книги также покупали, но главным образом их переписывали сами иноки скита. Переписка книг была самым распространенным рукоделием сорских монахов. В монастыре имелись даже специальные «книжные снасти» для изготовления книг [506] . Отдельные приписки на рукописях, описные и приходные книги скита свидетельствуют о постоянном книгописании в Нило–Сорской пустыни.