В такие моменты я мог сказать любой девушке все, что угодно, ублажить ее уши всяким бредом, чтобы добиться того, что нужно было мне. Но Лиолу не любая, а язык мой терялся в пропасти безмолвия, и сердце не разрешало пустословить. Я нерешительно и нежно взял ее ладонь, она повернулась ко мне, даря неравнодушный, нежный взгляд.

– Лиолу.
– Начал робко я.
– Представляешь, ты первая девушка, которой мне нелегко что-то говорить.

Она подбадривающе улыбнулась, словно понимая меня.

– Знаешь, ведь я изначально в Сомнии совсем с другой целью. Не спасти мир, не стать проницателем, мне ничего этого не было нужно.
– Язык предательски заплетался и не давал четко формулировать мысли.
– В своем мире мне нравилась девушка так, как никто никогда не нравился. Я каждый день наслаждался нашими мимолетными встречами, но всегда не решался заговорить с ней. Хотя с другими было совсем наоборот.

Лиолу неожиданно, словно чего-то испугавшись, отвернулась от меня, но руку оставила в моей ладони.

– И, было уже, решился ей во всем признаться, но в один день она исчезла, не оставив никаких следов, а я упустил свой шанс, возможно, свою судьбу. Просто уехала, испарилась из моей жизни. Я пробовал найти ее, но безуспешно. А тут еще вся эта история с Сомнией - все к одному. Когда же я узнал от Ахади про Поток Сознания, про его свойства, я решил, что с его помощью смогу найти ее. Но попав сюда, мои чувства к ней стали остывать, а когда я встретил тебя, ее, словно мел дождем, смыло из моей головы. А сердце наполнилось ощущением, что я ее нашел. И чем ближе я был к тебе, тем сильнее было это чувство, тем легче становилось мне.
– Я выдержал паузу.
– Один мудрый человек сказал мне - нужно хватать любой момент за узды. И сейчас я не хочу повторять своей ошибки. Лиолу...
– Снова позвал я ее.

– Максим.
– Тепло произнесла она, повернувшись.
– Даже если бы я и хотела ответить тебе взаимностью, я бы не смогла. Закон Сомнии...

– Главное, что ты хочешь ответить. Ведь так?

Она закрыла глаза, сильно их зажмурив, ее рука тисками сжала мою.

– На облаках, размыв границы,

Стерев закон и их табу,

Я рисовала крылья птицы,

В твоих глазах найдя мечту.

Раскатом трепетного сердца

Боюсь признаться я тебе,

Как ритмом тысячного эха

Любовь бьет пульсом в голове.

Как воем разрывая клетки,

Вонзаю прутья в их масла!

На дне я нахожу объедки,

Вливая грязь в твои глаза.

И дрожь ломает крылья птицы,

А я борюсь на высоте...

На облаках, размыв границы,

Я рвусь в объятия к мечте.

Прошептала Лиолу, вкладывая всю душу и боль в эти стихи, отвечая на мой вопрос. По ее щеке дорожкой счастья пробежала слеза, смывая с моего сердца последние песчинки терпения. Она приоткрыла намокшие глаза и мы одновременно поплыли друг к другу, встречаясь в сладком долгожданном поцелуе. Все нутро взорвалось ледяным жаром, а сердце остановилось, все звуки исчезли, оставляя нас наедине с нашим счастьем. Я ни о чем больше не думал, только о том, чтобы этот миг не заканчивался никогда.

– Нет!
– Неожиданно вскрикнула Лиолу, отпрыгивая от меня, словно от огня.
– Нельзя! Это не допустимо!

– Но это уже произошло, Лиолу. Милая.

Но она продолжала отползать от меня.

– Нужно остановиться, пока не поздно!
– Она смотрела на меня умоляющими, сырыми от безнадежности глазами.
– Прости. Как бы мы ни хотели быть вместе, как бы нам ни было больно, мы не должны сближаться. Иначе мы погубим себя.
– Умоляла она.

– Лиолу, дорогая, мы сможем что-нибудь придумать! Вместе мы сможем преодолеть все преграды! Не заставляй меня снова страдать, не лишай меня счастья, которого у меня, возможно, больше не будет, не лишай меня тебя. Умоляю, Лиолу.
– Теперь уже умолял я ее.

– Пойми, Максим, мне так же безгранично больно, как и тебе, но это неправильный путь.... Хранители уничтожат нас.

Я подпрыгнул к ней и взял ее руку.

– Я не позволю им это сделать.
– Сказал я, глядя ей в глаза.

– У тебя не получится.
– Помотала она головой.
– Ты не знаешь, Максим, всего. Извини, но как бы там ни было, ты не справишься с ними.

В замешательстве я не представлял, что ответить, ведь я и вправду много не знал, а ком обиды и беспомощности в горле добавлял только пустоту в голову.