Иван задумался: «Вперед? Или назад?»

Впереди неизвестность, позади… А что позади? Позади вся его жизнь.

Он оглянулся. Ровная стена стояла за его спиной. Стена, с нарисованными на ней небом и степью. Картинка, повторяющая реальность.

Назад нельзя, – рассудил Иван, – а вперед?

И он, с трудом преодолев животный страх ко всякого рода смерти, шагнул.

Ребенок сидел в пыли и во что-то играл. Иван, забыв об опасности, подошел ближе.

Мальчик, лет четырех, сидел прямо на дороге, вытянув ножки, и лепил из мокрой глины… Его измазанные пальчики ловко скользили по бокам какой-то фантастической зверушки; готовые фигурки стояли рядом, подсыхая.

Иван остановился в шаге от ребенка с его глиняными поделками, и чем дольше он следил за работой мальчика, тем сильнее ему хотелось сесть рядом с ним в теплую пыль и лепить фигурки из глины, набирая ее ладонью из небольшой лужи посреди дороги.

– Дождь был? – спросил Иван у мальчика.

Мальчик оторвался от очередной фигурки, поднял голову и взглянул Ивану в лицо:

– Ручеек…

И тогда Иван увидел, что из-под земли действительно бьет тонкая струйка воды. Вода скапливалась в небольшую лужицу, а из нее бежала дальше, вниз, с дороги.

– Родник, – догадался Иван.

– Родник, – согласился мальчик.

Иван присел с ним рядом на корточки и попросил:

– Можно?

– А ты сумеешь? – оглядев Ивана с сомнением, поинтересовался мальчик.

– Думаю, да! – подтвердил Иван.

– Давай…

Иван зачерпнул ладонью глину из лужи, подержал ее, давая стечь воде, и принялся разминать пальцами. Вскоре он так увлекся, что перестал замечать что-либо вокруг себя. Он пытался вылепить рыцаря, эдакого воина духа, идеального мужчину, но тот не получался. Фигурка выходила кособокая, толстая какая-то. Иван несколько раз сминал свое творение и начинал снова…

В очередной раз расплющив фигурку, он вздохнул и глянул на мальчика. Мальчик внимательно смотрел на Ивана. Иван застеснялся:

– Не выходит, – пожаловался он.

– А кого ты лепишь? – спросил мальчик.

– Не знаю… Может быть того, каким я хотел быть.

– А ты слепи себя таким, какой ты есть, – предложил ребенок.

Иван задумался и стал рассматривать подсыхающие фигурки, вылепленные мальчиком, тоже, в общем, довольно неказистые, но ребенок, казалось, был вполне доволен.

– Это кто? – спросил Иван, взяв в руки одну из фигурок.

– Это – собачка.

– А это?

– Дракон. Он маленький, – пояснил мальчик.

– А это?

– Это – мама.

– А где она, твоя мама?

– У реки. Там, – мальчик махнул рукой.

Действительно, должна быть река, родников много, – сам себе объяснил Иван.

– А знаешь что? – обратился он к мальчику, – давай вместе лепить?

– Давай, – согласился мальчик. И они вдвоем принялись за работу.

– Это у тебя что будет?

– Это будет дом.

– И я построю дом. Будет целый город!

– Целый город – это когда много домов.

И вырос город, с домами и улицами. И жили в нем маленькие драконы, добрые мамы и настоящие герои, и еще собаки и лошади, и крылатые львы, и много детей…

Ребенок и взрослый закончили свою работу. Они встали и пошли вдоль водной струйки, потом ручья, потом устья реки. А в точке начала начал остался их город.

– Смотри, смотри! Вода какая белая! – закричал мальчик, указывая на реку. Иван взглянул и удивился: вода в реке была не черной, не зеленой и даже не голубой. В ней отражались облака, и вся она была как перевернутое небо

– Беловодье, – прошептал Иван. И вдруг остро и радостно ощутил, что он, наконец, дома.

Приглашение на пятый, юбилейный «Авось» начиналось именно этими словами. Сенька распечатал текст приглашений кириллицей, создал эдакие стилизованные грамоты.

У «Авося» появился свой пастырь. Мишка-Князь поступил в духовную семинарию, женился и готовился к принятию сана. Его медовый месяц пришелся как раз на «Авось».

Будущий отец Михаил любит рассказывать одну байку:

«Наш педагог на лекции по богословию говорил, что самый великий богослов – Винни-Пух: когда у него спрашивали, как он сочиняет свои вопилки, Винни-Пух ответил: «Я не сочиняю вопилку, я нахожу место, где вопилка сама приходит ко мне в голову».

Афоризмы от пастыря:

Человек не может стать мудрым; слишком много испытаний на слишком короткую жизнь.

Мы не знаем, что ждет нас в вечности.

Магия – это фокус, не более того. Фокус не более чем фикция, мираж.