Точнее, телефон-то был, как и спутниковая связь, но доступа к этим благам цивилизации не было.

Мигель иногда покидал остров, но Валентина пока не решалась ему довериться, в первую очередь потому, что ему доверяла Вика.

Вика следила за ней неотступно, ее ненавидящий взгляд преследовал Валентину, она ощущала его, даже когда Вики не было поблизости. В то же время надо было на что-то решаться.

Доктор пил безбожно, ждать от него помощи не приходилось. Когда он оказывался у Ритиной постели, то, чаще всего, принимался скулить как больная собака, его вечный страх, слезящиеся глаза и запах перегара раздражали Валентину и доводили, порой, до отчаяния.

Как ни скрывала она свои чувства, они не остались незамеченными. Однажды ночью Мигель, страстно обнимавший ее в темноте, вдруг спросил:

– Любовь моя, отчего тебе так тревожно? Прости, но мне кажется, временами, что ты живешь у меня только потому, что боишься… конечно, я смогу защитить тебя, но для этого я должен хотя бы знать источник твоих страхов…

Валентина замерла от этих слов, сглотнула судорожно и ответила осторожно:

– Ах, Мигель, боюсь, что ты не сможешь ни понять меня, ни помочь мне…

– И все-таки, – продолжил Мигель, – ты, пожалуйста, не думай, что я полный идиот… кое о чем я все же догадываюсь… не сочти меня навязчивым, но, ведь твое появление на острове связано с болезнью жены господина Шахматова?

Валентина приподнялась на локте и переспросила:

– С чем, с чем? Болезнью жены? Какой жены, Мигель?

– Валентина, я понимаю твое нежелание раскрывать чужие тайны, но в некоторые из них я посвящен, – сознался Мигель. – Ведь эту женщину я доставил на остров… после того, как она прибыла, я ни разу не видел ее, потом появился доктор, которого опять-таки я доставил… причем, нашел его тоже я… Виктория требовала, чтобы не было огласки… Она вынуждена была кое-что открыть мне…

– Что же она тебе открыла? – Валентина дрожала от предчувствия.

– Она призналась, что доставленная женщина – русская жена господина Шахматова, что у нее не все в порядке с головой, она часто сбегает от мужа и ведет себя… э-э… в периоды обострения болезни она ведет распутный образ жизни… Это трагедия… Господин Шахматов вынужден мириться…

Валентина слушала его и приходила в ужас от чудовищной лжи, которую придумала Вика, для оправдания своих злодейств. И, в то же время, она помнила угрозу Вики и обещание расправится с подозрительной сиделкой. «А вдруг, это ловушка. Тщательно продуманная и подстроенная» – лихорадочно соображала Валентина. Но у нее совсем не оставалось выбора и времени. Рита, не смотря на все свое самообладание и на надежду, которую дала ей Валентина, с каждым днем слабела. Срок родов приближался, и Валентина опасалась, что в одиночку она не справиться, а помочь было некому. В то же время, Рита страшно боялась за ребенка, она рассказала Валентине, как Борис собирался использовать несчастного малыша…

– Если бы дело касалось только моей жизни, я бы не смела просить и торопить тебя, – под шум воды в душевой молила Рита, – я прошу спасти моего ребенка!

Все это сразу вспомнилось и представилось измученной Валентине, и она решилась:

– Мигель, – медленно начала она, – та женщина, которую ты привез на остров, не жена господина Шахматова.

– А кто же она? – недоуменно спросил Мигель.

– Она – жена совсем другого человека, волею случая ставшая пленницей на этом острове…

– Не понимаю, – встряхнул головой Мигель, – она заложница? Но зачем Викки так подставилась! Это неразумно, она поставила нас всех под угрозу…

– Мигель, эта женщина не заложница. Она – предмет нездоровой страсти господина Шахматова. Причем, все вы, находящиеся на этом острове, в большой опасности. У пленницы есть отец, человек очень влиятельный… Я уверена, что ее ищут, а значит, найдут. Здесь вопрос только времени.

Мигель встал и прошелся по комнате:

– Теперь я понимаю… – сказал он как бы про себя.

Валентина села на кровати и добавила:

– Мало того, женщина находится в положении…

– Она беременна? – присвистнул Мигель.

– Она беременна, и ей скоро рожать, – подтвердила Валя. – Это еще не все, – вздохнула она, «будь, что будет…», – она судорожно вздохнула и заговорила быстро, словно боялась, что не успеет сказать все необходимое, – Виктория ненавидит эту женщину, потому что сама влюблена в господина Шахматова и долгое время состоит его любовницей. Она выполняет все его капризы и прихоти, но эта последняя прихоть обойдется и ей и Шахматову очень дорого… Боюсь, – она запнулась, – боюсь, что мне тоже не поздоровиться…

– Ты здесь при чем? – Мигель подсел к ней и обнял за плечи. – тебя я сумею защитить.

Валентина грустно усмехнулась:

– Таких свидетелей как я в живых не оставляют, – она резко повернулась к любовнику, обхватила его шею руками, припала к груди, – Мигель, Мигель! Мне страшно! Ты не можешь себе представить! Виктория мне угрожает! Эта пленница, за которой я ухаживаю, говорит мне, что спасти меня может только чудо! Мы обречены, Мигель!

Мигель гладил ее по голове, успокаивая: