– Если можно.

Она снова наполнила чашку, и мы продолжили беседу.

– Значит, девушка, которая впустила меня – это вторая жена хозяина? – спросила я.

– Вторая. – Мне послышалось в ее голосе неодобрение. Все ясно. Повариха с хозяйкой на ножах. Что ж – это к лучшему. Перемывать врагу косточки – упоительное времяпрепровождение. Правда, меня интересовал Кирсанов, но для затравки сойдет и его супруга.

– Она очень молодая, – осторожно заметила я. – С первой женой хозяин, наверное, развелся, как сейчас принято?

Конечно, я прекрасно знала, что это не так, но боялась проявить в разговоре с кухаркой излишнюю осведомленность.

– Елена Николаевна умерла, – грустно сообщила Алла Сергеевна.

– Извините, я не знала. Она что, болела? – спросила я, прикидывая про себя, что первой жене Кирсанова не могло быть больше пятидесяти.

– В общем – да, – ответила Алла Сергеевна как-то не очень уверенно. – Она была очень впечатлительной, плохое сердце… А уж когда все это случилось… – Кухарка покачала головой и замолчала.

– Случилось что-то плохое? – осторожно спросила я.

– Это ты верно заметила. Плохое. Они ведь очень хорошо жили, дружно. Все им завидовали. Любви, может, особой и не было, но Владимир Иванович очень заботился о жене. А потом спутался с… этой вон. – Она раздраженно кивнула головой куда-то в сторону. – И это еще полбеды. Перебесился бы и успокоился. Так нет. Нашлась какая-то сволочь, которая донесла хозяйке о месте свидания ее мужа с этой свистушкой.

Я ужаснулась, хорошо представляя, что должна была пережить женщина, внезапно услышав такую новость. Алла Сергеевна между тем продолжала:

– Это ведь при мне было. Я как раз ужин подавала. Сначала ничего не поняла, потом вижу: хозяйка побелела вся, в трубку вцепилась так, что пальцы захрустели, а потом бросилась из дома в чем была… После этого она сразу слегла. Из больницы так и не вернулась.

Честно говоря, я не ожидала услышать ничего подобного. Мне было неловко от того, что я невольно оказалась в курсе давней трагедии, тем более что она не имела отношения к тому, что сегодня волновало меня больше всего.

– Муж не пытался с ней объясниться? – спросила я, чтобы хоть как-то вывести разговор на интересующего меня человека, и услышала ответ, который, по правде сказать, меня удивил:

– Нет, – сказала Алла Сергеевна с горечью. – Возле нее только Ольга Дмитриевна была. Ни сын, ни муж…

– Странно, – задумчиво протянула я. – А кто она?

– Подруга Елены Николаевны. Они с самого детства не разлучались. Ольга для нее была кем-то вроде компаньонки. Даже замуж не вышла. Когда Кирсановы этот дом построили, Ольга продала свою двухкомнатную квартиру в центре и переехала вон в ту хрущевку. – Кухарка показала через окно на обшарпанный панельный дом, одиноко торчавший посреди пустыря.

– Редкая преданность, – удивилась я.

– Точно. В больнице Ольга до самого конца от Елены Николаевны не отходила. Та умерла у нее на руках. А уже потом, после всего, Ольга больше ни разу не переступила порог нашего дома, как отрезало. Она и так-то хозяина не особенно уважала, оттого и за подругу беспокоилась, а после смерти Елены и подавно.

– Она, похоже, необычная женщина.

– Немного странная, но что касается Кирсанова и его сына, то я ее понимаю. Андрей тут жениться собрался, так на помолвке такое случилось…

Она в красках поведала мне о том самом случае на вечеринке, свидетелем которого я случайно оказалась.

– А со свадьбой и вовсе намудрили, – закончила Алла Сергеевна возмущенно. – Взяли и отменили в последний момент. Невеста, дескать, срочно домой подалась. А я продукты закупала, готовила. Столько всего пропало!

– Невеста, наверное, красивая?

– Обыкновенная, – буркнула кухарка, все еще расстроенная из-за протухшей провизии. – Андрей мог бы себе и получше найти. А уж характер у девки – не приведи господи. Чисто мартовская кошка… Психованная какая-то, и взгляд у нее блудливый, – пояснила она, заметив мое недоумение.

– Чем же она Андрея-то зацепила?

– Сама не пойму. Девок у него всегда хватало, причем не чета этой Саше, но чтоб жениться…

– Наверное, влюбился. Говорят же: любовь зла… – предположила я, сама не веря тому, что говорю.

– Это вряд ли. По-моему, он ее боялся…

Вот это новость! Но выяснить до конца, что имела в виду Алла Сергеевна, мне было не суждено. Хлопнула входная дверь, и наш разговор прервался. Кухарка подскочила и засуетилась. Сообразив, что продолжения не последует, я, в свою очередь, вернулась к своему ведру и вяло поплелась на второй этаж.