Решение пришло неожиданно.

– Ты любишь деревню? – спросила я.

– Это где гуси, куры, коровы всякие и пахнет навозом? – уточнила она, кривя губы в усмешке.

– Верно. Зато тихо, спокойно и до ближайшего кладбища далеко. Ну так как?

– Ты что, собираешься отправить меня подальше, как ненужного свидетеля? – не унималась эта язва.

– Я хочу спасти твою маленькую упрямую задницу от случайной смерти. – Я начала терять терпение.

– С чего вдруг такая доброта к бедной сиротке?

– Хобби у меня такое.

– Тогда люблю.

– Кого? – опешила я.

– Во-первых, свою маленькую упрямую задницу, ну и во-вторых, конечно, деревню.

Когда я возвращалась из деревни в город, начинался рассвет. Тетка согласилась присмотреть за Зинкой, и я была ей благодарна за это.

По дороге домой я, не переставая, думала о своем открытии. Саша все-таки мертва. Предчувствия меня не обманули. Несмотря на отсутствие доказательств, я была уверена, что именно ее тело покоится в каменной гробнице. Я что-то слышала о генетической экспертизе, с помощью которой можно опознать труп, но мои знания в этой области были, мягко говоря, весьма поверхностными. Хотелось бы иметь что-нибудь посущественнее. Есть еще колечко. Думаю, Андрей был бы мне в этом случае весьма полезен. Только где его искать?

Кто и почему убил девушку, по-прежнему оставалось неясным. Если это не Кирсанов, то кто же? Она должна была доверять тому, кто заманил ее в такое место ночью.

Этот кто-то – хитрая бестия. У него хватило ума позвонить Кирсановым, выдавая себя за Сашу, успокоить их и выиграть еще немного времени. А, кстати, для чего?

Тело спрятано надежно. От единственного возможного свидетеля благополучно избавились. Так зачем же рисковать и звонить Вике? Вдруг голос показался бы ей незнакомым и она забеспокоилась бы еще больше? Но ведь этого не случилось.

Кстати, звонила женщина. Кто она? Сообщница? Или случайный человек, которого под благовидным предлогом попросили выполнить невинную просьбу, придумав какое-нибудь правдоподобное объяснение?

Было и еще кое-что. Я ясно помнила, во что была одета Саша в ту ночь, когда мы с Танькой высадили ее возле гостиницы. Девушка в гробнице была одета совсем иначе. У Саши в руках не было ничего, кроме сумочки. В гостиницу она не заходила. Получается, что новую одежду принес убийца? Как же он заставил ее переодеться? И нацепить на себя шелковый балахон?

Вместо ожидаемой разгадки я получила множество новых вопросов. Это откровенно раздражало. Я так погрузилась в свои мысли, что не уследила за дорогой и едва не врезалась в грузовик, даже не услышав его отчаянный сигнал. Я в последний момент свернула в сторону, успев заметить в кабине грузовика перекошенное от ярости лицо водителя. Он погрозил мне кулаком.

Я снова вернулась к своим размышлениям. Оставалась еще дочь Елены Николаевны. Интересно, кто она и имеет ли какое-то отношение к тому, что происходит? Теперь, когда старик мертв, никто, кроме Ольги Дмитриевны, не сможет мне помочь. Но она отказалась показать фото отца девушки и даже описать ее предполагаемую внешность.

А что, если это Саша? Она во что бы то ни стало стремилась проникнуть в семью Кирсановых. Возможно, это любовь. Возможно – деньги. А возможно – стремление любым способом вернуть то, что должно было принадлежать ей по праву. Но для этого ей пришлось бы выйти замуж за своего брата! Если она знает, кто она, то не может не знать, что Андрей – ее брат! Это уже извращение какое-то получается. Хотя чего только не бывает. Если допустить, что Саша и есть пропавшая дочь Елены Николаевны, то она вполне могла попытаться найти не только семью своей матери, но и того, кто стал виновником случившегося: доктора Еремина. Если ей это удалось, то вряд ли доктор пришел от этого в восторг! Худо-бедно, но это объясняет, почему Саша погибла. Кстати, эта версия объясняет и тот факт, что она не побоялась прийти на кладбище ночью. Ведь старик говорил, что часто встречается с девушкой. Если она уговорила его разоблачить Еремина, то понятно, почему они оба мертвы. Неужели – Еремин?

Я в волнении остановила машину у обочины и вышла немного размяться. До города оставалось всего ничего, но я чувствовала страшную усталость. Свежий воздух взбодрил меня. Я вернулась в машину и снова тронулась с места.

Что толку гадать? С тем же успехом можно предположить, что таинственная дочь – это Зинка-бродяжка. А что, вполне возможно. Она-то уж точно частенько вертелась около деда Аркадия, и, кто знает, вдруг его забота о ней не что иное, как стремление искупить свою прошлую вину?

Зина выглядела моложе двадцати, но это ерунда. Излишняя худоба и полное отсутствие косметики – и перед вами девочка-подросток вместо взрослой девушки.

Устав от бесплодных предположений, я решила снова съездить к Ольге Дмитриевне и попробовать уговорить ее разрешить мою проблему. Пусть я ошибаюсь и дочь Елены Николаевны – совсем незнакомый мне человек, но зато я буду избавлена от ненужных сомнений и начну искать ответы в другом месте.

Несмотря на свинцовую тяжесть во всем теле и слипающиеся глаза, я решительно свернула на улицу, ведущую к знакомой пятиэтажке.