Так был у Соломонии сын или нет?

Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Возможно, что Соломония, дабы досадить мужу, распустила слухи о рождении сына, а потом, испугавшись наказания за обман, инсценировала похороны несуществовавшего "умершего" ребенка. Однако для того чтобы церковь пошла на подобную фальсификацию и допустила фальшивое погребение в стенах храма, требовались большие основания, чем жажда мести бывшей великой княгини. Могло быть и так, что Соломония при покровительстве церковников спрятала сына, отдав его верным людям. Ребенку грозила явная опасность. Глинские пошли бы на все, чтобы уничтожить младенца. В этом случае фальшивое захоронение в Суздале вполне объяснимо. Историк и археолог С.Д. Шереметьев был убежден в том, что Соломония родила сына. Он утверждал, что она сама стремилась уехать в Суздаль, чтобы там разрешиться от бремени и уберечь ребенка от возможных преследований со стороны новой родни великого князя.

Однако большинство историков и в прошлом, и сегодня склонны считать, что у Василия III от первого брака детей не было и что царевич Георгий — чистой воды легенда, рожденная в недовольных церковных и придворных кругах. По нашему же мнению, пролить свет на эту загадку могут обстоятельства последующего царствования, когда Русью правил Иван Грозный.

Любой исследователь, внимательно изучавший документы той эпохи, без сомнения обратит внимание на странную деталь. Иван Грозный был чуть ли не единственным в России монархом, который всерьез помышлял об эмиграции. Именно с целью найти убежище за границей он предлагал "руку и сердце" английской королеве Елизавете, а получив вежливый отказ, стал искать руки ее племянницы Марии Гастингс. Когда же и этот брак не состоялся, царь говорил, что он готов забрать казну и уехать в Англию, даже не связывая своего выезда с браком.

Вел Иван Грозный секретные переговоры о предоставлении ему убежища и с австрийским императором Максимилианом. Для этого он использовал уполномоченного по торговым делам Баварского герцога в Любеке Вейта Центе. Желая произвести на немца благоприятное впечатление, царь Иван утверждал, что титул "боярин" происходит от слова "баварец", и измыслил себе абсолютно нелепое родословие, призванное доказать, что русский царь по крови природный германец.

Столь странное поведение русского государя позволило его откровенному недоброжелателю, историку Костомарову, утверждать, что царь написал завещание, в котором передал все свое наследие Габсбургам. Этот документ не обнаружен, и поверить в это трудно, но, как отмечал историк Валишевский, даже в самых нелепых баснях часто содержится зерно истины.

Каковы же были причины этой неуверенности и даже страха за свой трон и жизнь, которые заставляли русского царя, столпа православия и защитника веры, превращаться то в завзятого англомана, то в германофила?

По нашему мнению, причиной этому могло быть то обстоятельство, что Иван Грозный знал: у него есть сводный старший брат, который мог по праву претендовать на трон Василия III. И находится он в полной недосягаемости для Ивана Грозного, иначе дни царевича Георгия были бы сочтены.

Возможно, именно страхом перед неведомым братом объясняются многие личные качества царя, такие как подозрительность, склонность всюду видеть заговоры, истеричность, подверженность резкой смене настроения, чрезмерная суровость в отношении подданных, когда жестокость наказания мало соизмерялась с тяжестью проступка. Постоянно ходившие при дворе слухи, будто настоящим отцом царя Ивана был не Василий III, а фаворит его матери, уверенности и спокойствия царю, разумеется, не прибавляли.

Трагическая судьба великой княгини Соломонии породила народную легенду о том, что выросший царевич Георгий, мстя семейству своего отца, стал знаменитым атаманом Кудеяром во главе ватаги разбойников, грабившим богатых бояр и купцов. Это предание легло в основу романа Н. Костомарова "Кудеяр". В конце романа Кудеяр, желая отомстить Ивану Грозному, принимает ислам, становится одним из мурз крымского хана и даже участвует в набеге Давлет-Гирея на Москву.

Никаких подтверждений эта романтическая версия, конечно, не имеет. Единственный документ, где упоминается некий Кудеяр, — это письмо Ивану Грозному из Крыма от опричника Васьки Грязного, попавшего в плен к татарам. Грязной был человеком невероятно хвастливым и легкомысленным. В том же письме он уверяет царя, что в бою насмерть покусал (!) шестерых татарских воинов, а двадцать двух перекусал, но не до смерти. То, что Грязной в письме называет этого Кудеяра "государевой собакой, изменником", многие историки восприняли как доказательство того, что он был ренегатом, принявшим мусульманство и перебежавшим к татарам. Скорее всего, упомянутый в письме Кудеяр происходил из казанских татар, не принявших власти русского царя и бежавшего к единоверцам в Крым. Следует отметить, что схожие имена (Кудя, Кутря, Кутряй и т. п.) довольно часто встречались среди крымских и ногайских татар. Косвенно об этом же свидетельствует и то, что народные предания об атамане Кудея-ре характерны для Южной России, Поволжья и Малороссии, то есть районов, в течение многих веков подверженных набегам степняков. В Центральной и Северной России эти легенды фактически не отмечены. Так что, возможно, какой-нибудь Кудеяр и разбойничал на русских просторах, но к Василию III и Соломонии он отношения не имел.

Какой же могла быть настоящая, не литературная судьба царевича Георгия?

Чтобы разобраться в этом, надо обратиться к происхождению, как это ни странно, Елены Глинской, второй жены Василия III, матери Ивана Грозного.

Ее отцом был Василий Львович Глинский, родовитый украинско-литовский магнат, а матерью Анна Якшич — одна из дочерей знатного сербского воеводы Стефана Якшича. Вторая дочь Стефана Якшича, Елена, была замужем за Иованом, сербским деспотом Сирмии (современный Срем). Сирмия была последней сербской территорией, свободной от Турции, но зависимой от Венгерского королевства. От брака Иована и Елены родились три дочери: одна из них вышла замуж за волошского воеводу Петра, другая за князя Ивана Вешневецкого, третья — за князя Федора Владимирского. Брат Иована Георгий (Джурдж) принял монашество и иноческое имя Максим. В 1503 году он занял Угровалахский митрополичий престол, фактически возглавив Сербскую православную церковь на землях, подвластных Венгрии. Оба брата были сыновьями сербского деспота Стефана, ослепленного по приказу турецкого султана Мурада. А их дедом был Георгий Бранкович — последний независимый правитель Сербии.

Мы так подробно остановились на родственных связях Елены Глинской, чтобы показать, что за спиной молодой царицы скрывались не только связи с украинской и литовской аристократией, но и мощные связи с представителями сербской знати. К моменту вступления Елены в брак с Василием III сербского государства, как и прочих балканских государств, попавших под турецкое иго, уже не существовало. Хранительницей традиций сербской государственности и культуры стала Сербская православная церковь. Именно вокруг церкви собирались все, кто был готов продолжать борьбу против турок.

Брак Василия III и Елены Глинской давал основания надеяться на тесную связь между московским государем и влиятельными сербскими родами, на поддержку православной Россией сербской церкви и борьбы югославян против османского владычества в целом. Но в среде греческого православного духовенства известие о разводе Василия III и его намерение жениться на Елене Глинской было встречено с ужасом.

Константинопольская патриархия наотрез отказалась дать разрешение на развод и благословить второй брак великого князя. По сей день историки утверждают, что греческие монахи выступали против развода по чисто религиозным мотивам, на самом же деле основа конфликта лежала глубже.