Мы живем в воздухе и воздухом, и как в воздухе необходимы ветры — так и в нашем теле, состоящем, между прочим, из воздуха, или газов; хотя наши ветры зловонны, но надо считать себя достойным всякого зловония за грехи свои — и издающего зловоние любить, как свою плоть (не за зловоние, потому что оно, естественно, неприятно), — потому, что он — другой я, грешник, как и я; что это свойственно как ему, так и мне. — Доколе нам возноситься друг над другом, доколе презирать, ненавидеть друг друга? — Да не будет ничто земное преградою любви. Да памятуем, что все мы — единое зловоние. Но попечемся, чтоб в нас не было зловония страстей, а благоухание добродетелей — кротости, смирения, терпения, незлобия, любви и прочих. Других считаем зловонными, а о себе забываем, что мы такое же зловоние, и еще гораздо хуже. — Всячески будем презирать все плотское: и зловоние, и благовоние. Ни этим не увлекаться, ни того — изнеженно и нетерпеливо не отвращаться; все считать за ничто, за мечту нашего самолюбивого я, или нашей сластолюбивой плоти.

Молясь Богородице, Ангелам и святым, мы признаем их за одно таинственное тело Церкви(Кол. 1, 18, 24), к коему принадлежим и мы, хотя мы и грешны, и веруем, что они по любви своей молятся Богу о нашем спасении; молясь сердечно о разных сословиях и лицах отечества земного и о всем мире, мы признаем себя также за одновеликое телосо всеми по духу любви и желаем всем добра столько же, сколько и себе; наконец, молясь об упокоении усопших ( небесных, земных и преисподних(Флп. 2, 10)), мы считаем и их за одно телос нами, духовное тело(1 Кор. 15, 44), и желаем им мира и покоя в стране бессмертия, исповедуя, что они живы душами своими и что мы также, может быть очень скоро, отойдем к ним. — Вот плод веры Христовой: единение любви со всеми — с небесными, земными и преисподними!Как высок дух Церкви! О, если бы мы возвысились до этого духа! Вникайте в дух христианского Богослужения — в дух ектений, молитв, Таинств, обрядов — и проникайтесь им сами. — Горе удаляющимся от Церкви: их совсем обуяет дух мира, дух злобы.

Ты слышишь, что товарищи, или другой кто, тебя ругают, чернят твою честь: не сердись на них, но пожелай им от души всего доброго; говори об них хорошо; молись за них Богу. Если так будешь делать — будешь поступать истинно по–христиански. Благословите кленущия вы(Мф. 5, 14).

Несомненно, твердо приглашай к себе — если кого приглашаешь, и не говори себе: чем я буду угощать всех, приходящих ко мне? — Тот, Кто питает бесчисленное множество тварей от неисчетных и неоскудевающих щедрот Своих, пропитает и тебя, и твоих гостей — ив тоже меру меришь, воз мериттебе (Ср.: Мф. 7, 2), по слову твоему. На Него возложи упование. Весть Отец ваш Небесный, яко игре буете сих всех(Мф. 6, 32). Всю печаль вашу возверзите наНь: яко Той печется о вас(1 Пет. 5, 7). Монастыри, питающие даром странников, никогда не оскудевают, а богатеют напротив. — Ни о чемже пецытеся: Господь близ(Флп. 4, 6, 5). Даждь славу Отцу Небесному, создавшему тебя из ничего и промышляющему о тебе, — позаботиться о твоих делах. — Питающий птиц небесных, не сеющих, ни жнущих, ни собирающих в житницы(Ср.: Мф. 6, 26), пропитает и тебя с семейством и с гостями твоими. — Вера, надежда и любовь да живут в твоем сердце всегда.

Всем и доброжелательствуй, как себе, и радуйся всякому преспеянию, всякому благополучию других, как своему, и не скорби о нем — ибо это диавольская зависть.

Ничего не считать своим и ко всему быть беспристрастным, даже к своей жизни (телесной), чтоб на себя не надеяться.

Посмотри на небо, на землю, на светила, планеты: не труждаются, не сеют, ни жнут, ни собирают в житницу(Мф. 6, 26) — и столько веков пребывают целы, прекрасны, вращаются в неизменном порядке! Покинет ли тебя, твое тело или твою душу Отец Небесный, пекущийся о небе и земле? Стоит ли же тебе прилепляться к земным благам?

Благодарю Тебя, Господи, Преблагостная, Пребысграя и Прегцедрая Помоще моя, яко от насилия страстей быстро и благостно мя спасавши, егда взываю к Тебе в тесноте моей. — Не остави мене и прочее время живота моего [257] .

Что я без Господа, без Его благодатной помощи; что я без молитвы? — Немощь, зло. На меня находит уничижение и посрамление.

Сего ли ради око твое лукаво, яко Аз благ есмь?(Ср.: Мф. 20, 15.) Так, я лукав, завистлив оттого, что общий наш Владыка и Благодетель благ ко всем. — Я имею, например, достаточное содержание; но зачем, думаю я, такой-то известный мне человек имеет столько же или больше меня? Или вот один добрый человек дает мне известную сумму денег и вместе со мною товарищу моему по службе столько же или больше меня, положим, что не за труд или за гораздо меньший против меня труд, или даже даром, — и я завидую ближнему, говоря в себе: зачем ему давать, или: зачем ему столько, а не меньше; зачем его сравняли со мною? — Где тут братство, смирение пред другими, доброжелательство? — Так, мы лукавы и завистливы оттого, что Владыка наш благ есть. —Сего ли ради око твое лукаво, яко благ есмь? Или несть ми леть сотворити, еже хощу — во своих ми? Хощу же и сему последнему даты, якоже и тебе(Мф. 20, 15, 14).

Должно нерадеть о хлебе, как бы не обращая па Егего внимания, когда видишь, например, кусок его нерадиво поверженным на съедение тараканов. — Смутное жаление его и досада на положивших его в открытом месте — от диавола. Надо смотреть вообще на хлеб как на кусок земли — и нерадеть, когда он истребляется другими — людьми, животными или насекомыми: на то он и существует. — Как многовидна привязанность наша к хлебу! Звать ли кого станем к себе в гости: эта привязанность тотчас смутно проявляется смущением, усумнением и неискренностию приглашения и какою-то боязнию оскудения! Очевидно, что это чувство смущения, боязни, опасения должно считать за мечту вражию!

Все для нас — Господь Благопромыслитель; а тело наше, пища и питье, одежда, деньги, мебель, посуда — все это — земля, прах, коим не стоит заниматься, который не стоит ценить, коего не стоит жалеть и о коем не стоит беспокоиться. Аминь.

Языческое провождение воскресных и праздничных дней. В воскресные и праздничные дни мы не больных посещаем, не бедным помогаем, не в храм Божий поспешаем, не Евангелие читаем, не разговорами душеспасительными занимаемся, а идем в гости убить время в празднословии или за праздною игрою, заботимся о лакомстве и предаемся лакомству и невоздержанию в пище и питье, многие предаются пьянству нарочито в праздник; посещаем театр или клуб; или дома занимаемся чтением пустых книг, например журналов, газет, романов и прочего. — О мир прелюбодейный и грешный(Ср.: Мк. 8, 38)!

Спаситель не для того только, чтобы спасать нас тогда, как грех и страсть одолели нас, когда мы уже опутаны ими, — но и для того, чтобы спасать нас по молитве нашей тогда, когда еще только усиливаются ворваться в нас грех и страсть, когда борют нас. Не надо спать и опускать малодушно руки, когда борют нас страсти, но в это-то самое время и быть настороже, бодрствовать и молиться Христу, чтоб Он не допустил нас до греха. — Не тогда спасать должно дом от пожара, когда огонь всюду уже распространился в нем, а лучше всего тогда, когда пламя только что начинается. Так и с душою. Душа — дом, страсти — огонь. — Не дадите место диаволу(Еф. 4, 27). Таким образом я вчера избавился от скупости и духа неприязни к братии, нередко приходящей ко мне на чай. Лишь только почувствовал я щшражение к сердцу скупости, какой-то вражды и смущения, — тотчас обратился к Спасу с молитвою, чтоб Он не допустил меня до греха не только наружного, по и внутреннего и даровал мне силу — с любовию угостить братию мою: и лишь я воззвал к Богу моему, Снасу моему, тотчас почувствовал, что смущение и дух скупости и неприязни оставил меня — почувствовал в себе мир Божий и силу духовную, силу — не жалеть ничего для братии, как для себя, и с братскою любовию угощать их. — Слава и благодарение о сем Господу моему, Спасу моему.