Серафина, которой не терпелось вернуться в Рим к родителям и наконец избавиться от тяготившего ее супруга, упросила прелата ознакомиться с ритуалом Египетского масонства и написать высшим иерархам Папского государства прошение признать его не противоречащим основам католической веры и выдать Калиостро охранную грамоту, разрешив ему въезд в Рим. Епископ Тон написал ходатайство, а пока в ожидании ответа маг занялся своей обычной деятельностью — целительством. Но судьба перестала ему благоволить: чудесно исцеленные вскоре скончались, и страждущие больше не обращались к Калиостро в надежде излечиться от недугов.

Ответ из Рима запаздывал, зато городским властям пришло предписание императора немедленно выслать из города опасного чужестранца как " иллюмината, шарлатана и проповедника запрещенного обряда".Наконец от кардинала Бон-компаньи из Ватикана пришло письмо, где говорилось: " Господин Калиостро не находится под подозрением у Папского государства, а потому может обойтись без охранной грамоты, кою он при Вашем почтенном посредничестве запрашивал". Епископ Тон, которому к тому времени тоже пришло грозное письмо из канцелярии императора Иосифа II, требующее выдворения проходимца Калиостро из Тренто, поспешил уведомить своего гостя о том, что он может свободно ехать в Рим, и снабдил его рекомендательными письмами к кардиналам Альбани, Колонна и Бонкомпаньи. Это подтверждает и В. Зотов: "Он вздумал посетить Рим, где, конечно, никто не мог узнать в графе Калиостро бывшего послушника монастыря Милосердных братьев. Но для этого надо было отречься от масонства, считавшегося ересью в Ватикане. Авантюрист разыграл роль кающегося грешника: взял духовника и сообщил ему, что желает примириться с своею совестью и просит отпущения в грехах, желая возвратиться в лоно римской церкви. Патер донес о раскаявшемся триентскому епископу, и тот одобрил его намерение ехать в Рим и дал ему рекомендации к значительным лицам курии…" Эти рекомендательные письма, а также всегдашняя самонадеянность Калиостро, тщеславие, вера в свою избранность и удачу, желание вернуть былую славу и богатство заставили его забыть о возможной опасности, которая грозила в Риме масонам, где их учение папа запретил под страхом смертной казни, и пуститься в путь туда, где он когда-то начинал свой путь — чтобы там же его и окончить.

Для Е.П. Блаватской вся разнообразная и многочисленная информация, то есть то, что писалось о графе Калиостро его современниками и последующими творцами посвященных ему литературных произведений, всего лишь "множество абсурдных и совершенно противоречивых утверждений о так называемом Джозефе Бальзамо, графе де Калиостро… с многочисленными отклонениями от истины и факта".Во времена Блаватской (во второй половине XIX века) "о его последних десяти годах и о его смерти не известно ничего определенного, кране одной лишь легенды, что он умер в тюрьме инквизиции".Единственное, что вызывало доверие замечательной теософки, это "некоторые фрагменты, недавно опубликованные итальянским savant [ученым], Джованни Сфорца, из частной корреспонденции Лоренцо Просперо Боттини, римского посла республики Лукка в конце прошлого столетия… с генеральным канцлером этой республики, Пьетро Каландрини", продолжавшейся с 1784 по 1789 год. По словам Блаватской, " действительно интересная информация появляется […] в письме, датированном 6 июня этого [1789] года".Приведем пересказ содержания этого письма в изложении Елены Петровны: " В нем сообщается о "прославленном графе ди Калиостро, который недавно прибыл из Трентона via [через] Турин в Рим. Люди говорят, что он уроженец Сицилии и удивительно богат, но никто не знает, откуда это богатство. У него было рекомендательное письмо от епископа г. Трентона к епископу г. Олбани… До сих пор его ежедневные занятия, так же как и его личный статус и общественное положение, не подлежат никаким упрекам. Многие хотят встретиться с ним, чтобы услышать из его уст подтверждение того, что о нем говорят"".

Дата прибытия Калиостро и его супруги (которая в Риме, отчасти желая доставить удовольствие живущим в этом городе родителям, отчасти надеясь покончить с прежней жизнью и оставить мужа, отбросила благозвучное "ангельское" имя Серафина и стала вновь зваться Лоренцей) хорошо известна (она будет потом занесена в протоколы допросов) — 27 мая 1789 года. Еще до приезда в Рим граф нанял секретаря, уроженца Швейцарии и бывшего монаха Жозефа Франсуа Рулье де Сен-Мориса (в Италии он предпочитал использовать итальянскую форму своего имени — Джузеппе Франческо ди Сан Маурицио), предложившего свои услуги для помощи в обустройстве на новом месте. Знаменитый маг и прорицатель вновь проявил всегдашнее прекраснодушие и доверчивость, за которые его так упрекала впоследствии Блаватская: он даже не догадывался, что его новый добровольный помощник — специально подосланный агент Папской курии. Как доверенное лицо магистра брат Сан Маурицио снял в Риме недорогой дом на площади Фарнезе в квартале Трасте вере и обставил его для будущих занятий магистра: сеансов духовидения и масонских мистерий Египетского ритуала. В своей повести о Калиостро М. Кузьмин приводит описание этой обстановки: " Франческо ди С. Маурицио, в самом деле отправившись раньше в Рим, снял там на Испанской площади помещение для Калиостро и убрал его по своему усмотрению. Особенно поражала своим устройством приемная зала: огромная комната была вымощена зеленым мрамором, по стенам висели чучела обезьян, рыб, крокодилов, по карнизу вились греческие, еврейские и арабские изречения, стулья стояли полукругом, в центре треножник для графа, а посредине зала стоял большой бюст Калиостро, сделанный с оригинала Гудона.

Тайные занавески, потайные входы, скрытые лестницы в изобилии разнообразили помещение. Граф остался не очень доволен, но ничего не сказал, тем более, что Франческо уверял, что подобным образом обставленная комната производит непобедимое впечатление на римскую публику, вкусы которой он будто бы отлично знает. Лоренца просто боялась входить в эту залу, особенно когда Калиостро восседал на треножнике и давал ответы собравшимся. […]Не закрывая уже глаза на то, что силы его слабеют, знание и влияние утрачиваются, опыты часто не удаются, он предпочитал делать сеансы у себя, где система портьер, зеркал, выдуманная С. Маурицио, много помогала в том случае, когда приходилось прибегать к механической помощи, а странные чучела и тексты отвлекали внимание".

Следует отметить, что антураж римского жилища Калиостро, описанный у Кузмина, не выдумка писателя. В архивах Ватикана сохранился отчет аббата Бенедетти об одном из последних Калиостровых сеансов с привлечением детей-" голубков", превращением воды в вино, выращиванием алмаза, показательным омоложением и прочими чудесами, проходившем на вилле Мальта, куда были приглашены многие знатные персоны: "Лакей, посмотрев на наши приглашения, ввел нас в ярко освещенную комнату; стены ее украшали эмблемы и рисунки: треугольник, отвес, уровень и прочие масонские символы. Здесь же стояли статуи идолов ассирийских, египетских и китайских. Зал заполняла знать; я вскоре узнал кардинала де Берни, аббата Квирино-Висконти, князя Фредерико Сеньи, маркиза Вивальди, маркиза Массини, княгиню Санта-Кроче, княгиню Риццонико делла Торре и других. В глубине зала стоял алтарь, на нем располагались черепа, чучела обезьян, живые змеи в бутылках, совы, вращавшие светящимися глазами, пергаменты, тигли, стеклянные шары, амулеты, пакетики с порошками и прочие дьявольские штучки.

Усевшись на трехногую табуретку, Калиостро начал пространно говорить о себе и своей науке…"

Вилла Мальта как место проведения магического сеанса появляется не случайно. Одним из восторженных почитателей Калиостро стал мальтийский посол маркиз де Лорас, который по просьбе графа направил Великому магистру Ордена мальтийских рыцарей Эммануилу де Роган-Польдюку прошение о разрешении для знаменитого мага поселиться на Мальте: "Сударь, вот уже несколько дней наше общество осчастливил своим присутствием знаменитый Калиостро… поразивший всю Европу своими загадками, а главное, своей способностью много тратить и заниматься благотворительностью, не будучи при этом на содержании у какого-либо состоятельного лица и никогда не предлагая заплатить за него. Я подружился с ним. И уверен, мне удастся убедить его поведать мне секреты, кои он до сих пор не выдавал никому. Помимо познаний в химии он является франкмасоном высокого градуса и основателем тайного учения. Он очень гостеприимен и много раздает милостыни, не прибегая при этом к поискам наличных денег. Устав от кочевой жизни, этот необыкновенный человек хотел бы обосноваться на Мальте, если вы, Ваше Высокопреосвященство, согласитесь предоставить ему пристанище и покровительство".