На этот монолог тоже никакой реакции не последовало. Возможно, Бочаров только завтра услышит эти слова и сделает соответствующие выводы. С этой мыслью я и легла спать.

Прошла половина следующего дня, а Бочаров по-прежнему не выходил со мной на связь. И эта тишина мне не нравилась — он явно что-то замышлял. Только после обеда я узнала, чем именно был озабочен Сергей. Он решил отыскать того полицейского, который забрал газовый баллон на экспертизу, и узнать, каковы результаты этой самой экспертизы. Сам, конечно, заниматься этим вопросом он не стал, а поручил это дело Татьяне.

— Значит, так, — сказал ей и.о. директора фирмы «Гриф», — поезжай в Сологубовку, аккуратно узнай, кто занимается ночным взрывом и каковы результаты следствия. Сможешь?

— Попробую, — не слишком уверенно ответила Таня.

— Нет, пробовать не надо, надо сделать, причем чисто! — прикрикнул Бочаров. — Если ты не сможешь, я пошлю кого-то другого.

— Я смогу, — попыталась убедить своего начальника Татьяна.

— Да, насчет фотографий. — Сергей повернулся к монитору. — Я посмотрел, что ты мне вчера сбросила в компьютер. Это все, кто приходил к Селезневым?

— Вроде бы все.

— Что значит «вроде бы»? Ты что, отлучалась оттуда?

— Ненадолго. Хозяйка попросила сходить в магазин. Я не могла ей отказать. Меня не было минут двадцать, а когда я подходила к дому, то мне показалось, что кто-то вышел от Селезневых.

— Кто? Мужчина? Женщина?

— Мужчина, хотя… это могла быть и переодетая в мужскую одежду женщина, — сориентировалась по ходу дела Татьяна. — Я еще подумала, что походка какая-то странная…

— Ты узнала ее?

— Нет, — мотнула головой Таня.

— Точно?

— Да я в Сологубовке никого не знаю. Как я могла узнать того, кто приходил к Селезневым? — Татьяна догадалась, что ее босс намекал на меня, но не подала вида.

— Ладно, поезжай туда! — махнул рукой Бочаров. — Ты уже там примелькалась, так что тебе будет проще. Только запомни — обо мне ни слова!

— Сергей Вячеславович, я все поняла. Можно идти?

— Да, иди!

Таня вышла на улицу, села в припаркованный рядом с офисом «Матис» и послушно поехала в Сологубовку. Отмотав несколько километров по загородной трассе, она убедилась, что за ней нет «хвоста», и вернулась обратно в город. Загнав машину в гараж, стоящий перед частным домом, в котором она жила, девушка зашла к себе и сразу же позвонила мне:

— Полина, это я. Тут такое дело, Сергей все еще не может поверить в то, что Николай умер. Он пересмотрел все мои фотографии и не нашел среди людей, приходивших к Селезневым, того, кто бы мог устроить взрыв. Мне пришлось придумать, что там была еще переодетая в мужчину женщина, которую я не смогла заснять.

— Спасибо, что опять подыграла.

— Это еще не все. Сергей хочет, чтобы я разузнала в поселковой полиции, каковы причины взрыва, — уведомила меня Таня.

— Хорошо.

— Чего уж тут хорошего? — удивилась она.

— Хорошо, что он именно тебя озадачил этим вопросом, а не кого-то другого.

— В этом смысле да. Но я-то собиралась сегодня кое-чем другим заниматься. Если бы я осталась в офисе, то смогла бы выкроить момент, чтобы перекачать на флешку информацию об объектах.

— Сделаешь это завтра.

— Вообще-то я кое-что и без офисного компьютера знаю. Мне надо только сосредоточиться и записать все, что находится у меня в голове. Я тебе что звоню-то, — спохватилась Татьяна, — Полина, может, ты подскажешь, как лучше преподнести Бочарову результаты моего сологубовского «расследования»?

— Скажи, что уголовное дело не возбуждалось ввиду отсутствия состава преступления. Экспертиза баллона показала, что у него был неисправен редуктор. Газ просачивался, поэтому хватило одной искры, чтобы баллон взорвался.

— Редуктор? Я это запомню. А если он спросит, почему редуктор был неисправен?

— Скажи, что этим вопросом никто в Сологубовке не задавался.

— Для достоверности мне надо назвать какие-то фамилии, но я не хочу ехать в этот поселок. И время жалко, и бензин.

— Ладно, я попробую сама это выяснить. Будь на связи. — Отключившись, я набрала номер Селезнева. — Николай Александрович, Бочаров хочет знать, кто расследует обстоятельства взрыва. Вы не подскажете какие-нибудь фамилии?

— Выходит, он все еще сомневается… Ни рассказы его сотрудницы о взрыве, ни записка с моей фамилией на ноге покойника в морге, ни траур у нас в доме окончательно не убедили его в моей смерти. Он продолжает копать дальше… Полина Андреевна, мы где-то с вами просчитались, правда, я пока не могу понять где…