— Мужчины у нас несерьезные, — сетовала камерунка Онорин, студентка Яундского университета. Как часто бывает: он угощает тебя пирожным, манго или конфетами, а потом делает ребенка и бросает бедную девушку на произвол судьбы.

Правда, на вопрос, почему «бедные девушки» клюют на пирожные, она не могла найти убедительный ответ.

И неразборчивость парней, и непоследовательность их подруг вряд ли заслуживают оправдания. Тем не менее эта простодушная аморальность, естественный для пышущих физическим здоровьем людей цинизм — среда, в которой взращивается сегодня африканская любовь. Так что понятие «серьезная девушка» или «серьезный юноша» в Африке весьма диалектично и растяжимо.

Родители Анабу, к слову сказать, предложили Бираме заключить традиционный брак, то есть жениться вторично. Либо оплатить по суду все ее вынужденное пребывание дома в период беременности и дальнейшую учебу.

— Но Анабу не согласится быть второй женой, как и Кади — на мое многоженство. Я сам категорически против полигамии. Заметь, сколько негодяев не признают своего отцовства. Я не таков. С Кади мы связаны традиционным браком, хотя я еще не выплатил весь выкуп ее родителям. Законный брак для меня — как у белых, с регистрацией в муниципалитете, в церкви. У вас закон запрещает иметь двух жен, а наши родители часто настаивают на обратном. Что мне делать, не знаю. Ты же, патрон, не повысишь мне зарплату на учебу Анабу?

— Сластолюбец! Меньше бы бегал за юбками, тогда бы теперь не клял быт и нравы родной земли.

— Да, каюсь, с Анабу я промахнулся. Но почему у нас такие жестокие законы? — вновь ныл он. — Я хочу жить, как вы метко выражаетесь, в цивилизованном обществе. Почему я должен связывать себя с ней на всю жизнь? Я даже не знаю эту девушку. Спать ради удовольствия с женщиной один месяц — ничего не значит. Разве в постели разберешься, что она собой представляет? Да и моя Кади чересчур консервативна. Ей бы пошире смотреть на вещи.

Драма в итоге кончилась счастливо, как в потрясшем Россию телесериале «Богатые тоже плачут». Сначала Кади сообщила любвеобильному супругу, что не вернется, и бойкая Анабу быстренько перебралась к нему. Но потом вернулась и Кади, согласившись взглянуть на вещи «пошире». Она стала старшей женой. Но не будем строги и отдадим должное Бираме: парень он при всех его понятных слабостях отличный.

Если родители противятся, если обычай запрещает, то ничего не поделаешь — свадьбе не бывать. Так получилось У Дени, моего знакомого конголезца.

Он возвратился в Браззавиль совершенно убитый, сокрушенный. Его вынудили расстаться с женой, поскольку обе семьи твердо решили расторгнуть их супружество.

Дени — молодой чиновник, очень умный, начитанный, с современными взглядами, разделяющий, как у нас говорят, «общечеловеческие ценности». Он любит все африканское, но критически оценивает косные нравы и обычаи родной стороны, однако вынужден жить так, как велят, а не так, как хотелось бы. Дени не мог скрыть горечи, когда рассказывал мне о крушении своей любви.

— Альфонсина очень хорошая жена. Не могу нахвалиться ею. Ничего не могу сказать плохого о ней. Мы прожили четыре года. У нас двое детей. Первому три года, второй — грудной. Глупо все это. Но семья и слышать не желает о нашем браке, потому что мы из разных племен. Я — батеке, она — бембе. А предки бембе когда-то наложили табу: девушки из их племени не должны выходить замуж за иноплеменников. Ее родители понимают нас: «Если хотите продолжать, так давайте, но ваш брак нарушает обычай, а поэтому он незаконен, он — ничто».

— Ну и что же? Живите и дальше вместе, если они не возражают.

— Но дальше так в самом деле не может продолжаться, потому что мои родители ставят меня перед выбором: «Либо вступай в законный брак, либо расстанься с девушкой». Кроме того, в положении холостяка много неудобств. Я работаю в отделе социального обеспечения. Наш начальник даст всякого рода надбавки к зарплате лишь тем, у кого в порядке документы. С налогами тоже неладно. У меня двое детей, а с меня высчитывают как с холостяка. Я не получаю и компенсацию на медицинское обслуживание. Наконец, в случае развода я не могу взять своих детей в собственную семью, поскольку их увезут туда, к бембе.

Когда в Конго регистрируется брак у супрефекта, то выдается свидетельство о браке. В нем указаны сумма выкупа, обязательство быть моногамом и, наконец, к кому уйдут дети в случае развода.

Дени познакомился с Альфонсиной в Браззавиле — в столице, а не в деревне. Отец ее работал на железнодорожной станции. Через несколько дней после знакомства она пришла к Дени и осталась жить у него. Ни его, ни ее не волновала принадлежность к разным племенам, да и их родители не прочь были видеть детей счастливыми, но воля рода, клана, то есть «большой семьи», — закон.